Королевская кровь. Книга 9

— Охтор? — мягко позвала вторая женщина, вытирая руки о передник и протягивая их вперед.

— Да, это я, Далин, — проговорил Тротт, и она улыбнулась немного робко, но радостно. Голову она держала чуть склонив, словно прислушиваясь, но смотрела куда-то в сторону, и глаза ее были мутными, окруженными шрамами.

"Незрячая, — тяжело отметила принцесса. — А вторая говорит с большим трудом… И что это значит? Что значит? Да ничего не значит", — окончательно рассердилась она и шмыгнула носом. И, конечно, все присутствующие посмотрели на нее.

— Кры-ылья, — протянула первая девушка, Венин, указывая на принцессу рукой. — Ты взя-ал себе-е еще женщину?

Алина, неловко переминающаяся с ноги на ноги, нахмурилась. Теперь-то она точно расслышала.

— Женщину? — повторила она почти шепотом, чувствуя, как каменеют скулы и жарко становится щекам.

— Нет, — сдержанно проговорил Тротт.

— Жена-а? — с грустным любопытством спросила Венин. — Тооже крылья, как у тебя-а.

— Алина моя ученица и гостья, — сухо пояснил профессор. — Примите ее как сестру, мои оихар. Мы голодны, Далин, накрой на стол. Алина, вы хотите помыться?

— А? — заторможенно откликнулась принцесса. — Да, очень. Пожалуйста. Буду рада.

Внутри дом состоял из одной комнаты, в которой стояла и беленая печь — от нее ужасно несло жаром, несмотря на открытые окна, — и несколько широких лавок у стен, застланных как постели, и настоящая кровать. Большой стол, крепкие стулья-табуреты вокруг, множество полок с утварью и сундуков, подвешенные к балкам шкуры и травы. Было очень чисто — впрочем, в доме Тротта не могло быть иначе. И пахло вожделенным хлебом и кислым молоком. Алина, положив сумку на указанную ей скамью, почувствовала, как дрожат руки. И когда села с лордом Максом за стол, чуть не расплакалась от голода. Тут был и хлеб, и масло, а Далин, даром что слепая, ловко доставала плоские горшки из печи и ставила их перед путниками: мясо с какими-то овощами, продолговатые клубни, очень похожие на картофель, густой напиток, пахнущий ягодами. Венин расставляла посуду, радостно поглядывая на Тротта, он же задавал вопросы про дела поселения, и женщины ему отвечали. Алинка молчала. Она чувствовала себя лишней, и ей было очень неловко перед хозяйками. И еще она очень сердилась на лорда Макса — ведь не предупредил, не рассказал, что живет не один.

— Не ешьте сразу много, — предупредил инляндец, когда она взялась за ложку. — Будет плохо.

— Знаю, — буркнула она в тарелку и с наслаждением откусила маленький кусочек чуть кисловатого, но очень вкусного хлеба.

После ужина Тротт поднялся, сообщив, что должен поговорить с главой поселения. За окнами уже стояла темнота, а внутри дома Венин зажгла несколько свечей и лучин. Печь уже потухла и остывала.

— Венин и Далин покажут вам ванран и помогут там, — сказал профессор, открывая дверь. Женщины закивали, а Алинке захотелось броситься за ним, вцепиться и умолять не уходить, но она стиснула ладонями края скамьи и тоже кивнула. Дверь захлопнулась, и тут же поднялась слепая хозяйка, Далин. Принцесса чуть сжалась — а женщина подошла к ней и спросила робко:

— Можно потрогать тебя? Я не вижу.

— Ой… да, — с облегчением проговорила Алина. Кажется, ее тут боялись больше, чем она их.

— Красива-а-ая, — сообщила вторая, Венин. — Воло-о-осы би-елы-ы-ые. Как у ко-азы-ы.

Далин, как раз трогающая волосы, улыбнулась. Она была очень милой, чуть полноватой, и улыбка была приятной, и руки — мягкими и теплыми, и тем страшнее смотрелись шрамы вокруг незрячих глаз. Она коснулась крыльев, погладила.

— А мне можны-о? — застенчиво попросила Венин. — Кры-ы-ылья?

Алина глянула на нее, в горящие интересом глаза — и вдруг увидела в ней себя, молоденькую любопытную девушку. Никакой агрессии или обиды. Значит, это в порядке вещей — когда лорд Тротт приводит кого-то в дом?

— Очие-ень краси-ивая, — глухо выговаривая звуки, повторила Венин, когда хозяйки вдоволь нагладили пух на крыльях, а принцесса по их просьбе оными крыльями помахала — со смешком понимая, что чувствовал после подобного профессор. Женщины оказались совсем безобидными и спокойными, и пятая Рудлог расслабилась, завертела головой, разглядывая дом.

— Хотела бы и я знать, как выгляжу, — сказала она печально. — У вас нет… — она сообразила, что не знает, как будет "зеркало" и замялась, пытаясь подобрать слово. — У вас нет, чтобы я могла посмотреть на себя?

Венин наморщила лоб, пытаясь понять, а Далин, прислушиваясь, вдруг махнула рукой в сторону двери:

— Посмотреть в трогше, — сказала она и повела ладонью вокруг лица. — В ванране. Пойдем?

"Трог — это вулкан, — вспомнила Алина, когда Венин вручила ей плошку с разбрызгивающей жир свечой, сама взяла вторую и поманила к выходу. Далин шла за ними. — А "ше" тогда что?"

Во дворе было темно и очень тихо, и глаза мгновенно перестроились на ночное зрение. В курятнике приглушенно ворковали засыпающие куры, из далекого леса слышалось пение птиц и верещание ночных ящеров. Тускло сияли две луны, одна за другой уже поднявшиеся на небосвод, да кое-где виднелись на облаках красные пятна вулканического света.