Королевская кровь. Книга 9

Утром Алина сквозь сон услышала, как встает с кровати профессор Тротт и чуть приоткрыла глаза. Она лежала спиной к нему. В доме уже было светло, и с улицы слышалось кудахтанье кур, меканье коз и женские голоса — и принцесса зажмурилась, снова вспоминая все, что случилось накануне, и чувствуя, как начинают гореть щеки. Ни за что не повернется. Сейчас он выйдет, и не надо будет здороваться, смотреть на него и краснеть. По крайней мере, пока.

Если бы она могла не краснеть. Вот ее сестра Ангелина ни словом ни жестом бы не показала своего смущения. И принцесса слушала шаги лорда Тротта и старательно изображала, что спит.

— Вам нужно поработать с дыханием, — от его сухого голоса Алина дернулась и замерла. — Даже ребенок понял бы, что вы не спите, ваше высочество.

— Я сплю, — пробормотала она упрямо и немного жалобно.

Инляндец едко хмыкнул, и Алинка, вздохнув от собственной трусости, повернулась на лавке и села, прижав к груди коленки, положив на них крылья и откинувшись затылком на неровные бревна стены. Дунула на волосы, лезущие в глаза, огляделась. На столе уже стоял нехитрый завтрак — видимо, кто-то из оихар Тротта заходил, когда она спала, — из окна на кувшины и плошки, на строганый пол падали лучи солнца, в которых плясали пылинки. Она настороженно, исподлобья посмотрела на спутника — он одевался, быстро натягивая через голову сорочку, и принцесса почти завороженно наблюдала, как скрываются под грубой серой тканью косые мышцы живота. Подняла взгляд — и щеки запылали еще больше.

— Закончили осмотр? — все с той же обидной едкостью поинтересовался Тротт, без помощи рук выправляя крылья из разреза сорочки. Алина смущенно заморгала, потерла сонные глаза и со стоном сползла обратно на лавку, на бок. Потянулась.

— Я не выспалась, — пробурчала она мрачно. Тротт бросил на нее взгляд и отвернулся. — И вообще я с вами не разговариваю, профессор.

— Я уже понял, — пробормотал он, склоняясь над большим сундуком.

— Мне, конечно, не стоило на вас кричать, — покаялась она.

— Неужели? — с ехидцей откликнулся инляндец, перебирая какие-то вещи.

— А вам не стоило… не с-с-тоило…

— Не стоило, — раздраженно подтвердил он и, повернувшись, кинул ей длинную сорочку и темную юбку. — Позавтракаем, перестирайте свою походную одежду, — он сел на кровать, склонился, надевая ботинки. — Потом подойдете ко мне, я обрежу вам волосы.

Алина подергала себя за волнистую отросшую прядь и кивнула.

— Завтра с утра выдвигаемся дальше, — продолжал он. — Нас будут сопровождать другие дар-тени, сегодня вы их увидите у главы поселения. Помните, что лучше молчать. Придержите свое любопытство и бойкий язык, принцесса.

— Да, лорд Тротт, — пробормотала она, погладила шершавую ткань юбки. — А чье это?

— Далин, — буркнул инляндец, поднимаясь. — Она не будет против.

Алина очень сомневалась, что кому-то было бы приятно, если бы его вещи отдали другому. Но озвучивать свои сомнения не стала. Лучше потом потихоньку спросит.

— Вы ночью просыпались, — сказал Тротт, не глядя на нее. Алина непонимающе нахмурилась — и тут же на нее нахлынули воспоминания, заставившие снова скривить губы и заморгать.

— Мне снилась Тура, — проговорила она тихо. — И Матвей. Будто он рядом. И доктор рядом, делает укол. Я думала, я смогу вернуться туда, лорд Тротт. Наверное, приснилось. Матвей говорил какую-то ерунду. Что у нас война.

— Не приснилось, — Тротт пошел к двери. — Там действительно война, я вчера узнал. Открылись устойчивые порталы, соединяющие Туру с Лортахом, и сейчас там воюет армия императора.

— Вы мне не рассказали, — с упреком произнесла она.

— Не успел, — бросил он сухо, и Алина снова покраснела, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Женщины вовсю занимались домашними делами: Венин доила мелкую козу, Далин с крыльца кормила лохматых кур; умывшаяся Алина, воспользовавшись тем, что Тротт пошел к ванрану, тронула слепую за плечо и спросила, можно ли взять у нее одежду.

— Охтор сказал, что отдал ее тебе, — с удивлением и настороженностью сказала слепая. — Зачем спрашиваешь?

— Она же твоя, — с неловкостью объяснила Алинка.

— Он хозяин, — Далин щедро сыпанула курам какого-то мелкого зерна, и те заквохтали, бросаясь на угощение. — Он решает.

Голос ее был грустным, и она как-то тяжело вздыхала, поворачивая незрячее лицо в сторону принцессы. На крыльцо поднялась Венин, держа в руках широкую плошку с молоком, сдула с поверхности шерстинки и, отпив немного, предложила Далин — та взяла с благодарностью, потом протянула Алине. Принцесса не отказалась. Молоко было голубоватым, сладким.

У ворот дома то и дело останавливались жители поселения, заглядывали внутрь, переговаривались.

— Ты ругалась, — сказала Венин, с любопытством глядя на принцессу. — Зачием?

Говорила она куда лучше, чем вчера.

— Ты хочешь оставить его только себе? — осторожно продолжила Далин. — Хочешь подговорить выгнать нас?

Алина чуть не поперхнулась молоком.