Королевская лилия

Значит, фамилия училки Полины – Дибич. Интересная. Похожа на сербскую. Кстати, Аркадий внешне – чистый серб. Дочери на него совсем не похожи. Оля рыжая, как гриб-лисичка. А училка… Училка вообще фарфоровая какая-то. Бело-голубая, светло-дымчатая и прозрачно-розовая. Примерно так.

Он с силой завернул саморез и поднял глаза. Прямо перед ним стояла училка Полина, к внешности которой он только что прикладывал поэтические эпитеты.

– Папа, можно взять машину? Мне в магазин надо.

На Алексея она посмотрела мельком. Вид имела деловой и строгий.

Подумаешь, классная дама!

Алексей перевернул скамейку и поставил на землю. Потряс, проверяя устойчивость, и предложил:

– Полина Аркадьевна, испробуйте наш с вашим батюшкой, так сказать, дизайнерский опус.

Его шутливый тон она не приняла:

– Спасибо. Я верю вам на слово.

Что-то у нее не так с чувством юмора. Оно хорошее, но почему-то хромает, как у Винни-Пуха «правильнописание».

– Возьми ключи. Да, и прихвати с собой Алексея. Ему тоже надо продуктами запастись.

Полина посмотрела с удивлением:

– А ему зачем?

– Он останется на несколько дней.

– Зачем?

– Чего ты заладила – зачем да зачем! Затем. Ему жить негде.

Училка открыла рот для нового вопроса, но передумала и промолчала, посмотрев на Алексея, как ему показалось, тревожно.

С чего бы ей тревожиться? Может, что-то знает о смерти деда? А если это касается ее самой?

Мысль была настолько противной, что Округину захотелось сплюнуть. Выхаркать поганую мысль вместе со слюной. Плеваться он не стал. Проглотил вязкую массу и просительным голосом сказал:

– Был бы очень признателен. Пешком, наверное, далековато.

Полина пожала плечами. Сейчас она опять смотрела на него не слишком дружелюбно. Все же почему? Поняла, что уезжать он не собирается, и испугалась? За себя или за кого-то еще?

Округин отряхнул штаны и пошел вслед за Полиной, старательно глядя под ноги. Смотреть в спину училки он почему-то не хотел.

Ни одна из дочерей на отца не похожа. В школе Округин учился неплохо, а потому про доминантные и рецессивные признаки кое-что помнил. Черные глаза и волосы всегда побеждают при скрещивании. Стало быть, не может одна дочь быть рыжей, а другая – такой фарфоровой, если отец черный, как галка. Что-то тут не так. Надо попробовать расспросить училку. Осторожно, чтобы не спугнуть.

Машина у Дибичей была вполне приличная. Не новый, но крепкий внедорожник. Садясь на переднее сиденье, Округин покосился на свой «Мерседес», припаркованный через три машины. Строго говоря, он принадлежал компании, но в его отсутствие за руль никто не садился. Автомобиль скучал и ждал возвращения хозяина. Сейчас он стоял на самом солнцепеке, и Алексею даже стало его жалко. В салоне, должно быть, можно яйца вкрутую варить. Градусов сто пятьдесят по Цельсию.

Он пристегнулся и попросил разрешения открыть окно. Полина кивнула и завела машину.

Сразу стало понятно, что водит она плохо. Наверное, на права сдала с пятой попытки. Хорошо, что Саня этого не видит. По его понятиям, женщин за руль следовало пускать только в сопровождении инструктора и двух понятых. Инструктора, понятное дело, не всякого, а прошедшего психотренинг на устойчиво позитивное поведение в стрессовых ситуациях.

Саня уже довольно давно работал у Округина. Жил в разных странах и городах, где машины водило поголовно все взрослое население, но ничто не смогло поколебать его мужского шовинизма. Пожалуй, сегодня Алексей был с ним солидарен.

Не отрываясь от дороги и сосредоточенно пыхтя, Полина Аркадьевна преодолела два километра и остановилась метров за тридцать до магазина.

– Может, поближе встанем? – наивным голосом предложил Округин и пояснил: – Чтобы сумки далеко не тащить.

Порозовевшая от напряжения Полина пожала плечами:

– Зачем? И так нормально.

Небось побоялась парковаться рядом с другими автомобилями, чтобы никого не задеть. Только ни за что не признается. Училка, одним словом!

Может ли она быть причастной к смерти деда? Был ли у нее мотив? Мог дед узнать о Полине что-нибудь ужасное? Способна ли она убить человека? Или кто-то другой, кого она способна покрывать?

Занятый мрачными мыслями, Алексей не заметил, что уже минут пять стоит в очереди к прилавку, за которым обслуживала покупателей шустрая молодая продавщица с интенсивно накрашенными глазами. Кажется, это называется «смоки айс». Дженнифер тоже любила так краситься, когда собиралась в ночной клуб.

Вспомнив бывшую любовницу, Округин опять отвлекся от покупок и очнулся, когда Полина дернула его за рукав:

– Ваша очередь.

И отошла. Какая же она все-таки зануда!

Что же такого купить, чтобы не пришлось готовить?

Алексей внимательно оглядел полки, а продавщица столь же внимательно – его.

– Не знаете, что выбрать? Помочь? – улыбнувшись, предложила она и повела чудно накрашенными очами.

Хорошенькая. Молоденькая. Ямочки на щеках. Зачем ей этот чертов «смоки айс»?