Королевская няня (СИ)

Её пальцы были мокрые от слёз, и я поморщилась, потому что теперь совсем не была уверена, что не злюсь на это наивное существо. А слёзы её неожиданно стали раздражать.

Она знает о чём-то плохом, что сделает мать.

И сидит тут, с вином и дорогой колбасой.

— Ну? — воскликнула я, вырывая ладони и хватая Оксану за плечи.

— Лиза, не кричи на меня! — возмущённо вспыхнула Королева О. — Это… неприлично. Почему я вообще должна…

— Твою мать, ваше величество, — прошипела я. — Он в опасности?

— Я считаю, что нет, — настойчиво сделала ударение на последнее слово Оксана. Она вдруг превратилась в капризного избалованного подростка. — Мама никогда и никому не желает зла, повторю ещё раз!

— О да, как же…

— И я ничего не расс…

— А если я скажу тебе, что твоя мать тебя уже обманывала, — и я пошла ва-банк.

Если это сейчас не сработает… уже ничего не сработает. Оксана застыла, остекленела, как куколка.

— Глупости.

— Никакие не глупости. Она тебя обманула. Твой фотограф… он тебя не предавал. Она просто не хотела, чтобы ты вышла за нищего и…

— С чего ты это взяла? — Оксана повысила голос и я клянусь, никогда я её такой не видела, и таких высоких нот от неё не слышала. Это был настоящий “бум” среди абсолютной тишины. — Гриша… Гриша был…

— Гриша… — шепнула я. Что-то вертелось в голове, но несомненно только от того, что не так много я знала взрослых Григориев.

— Да. Гриша. Предатель, я так… — Оксана сделала глубокий вдох. — Я так… любила…

И она прижала руку к груди, будто начала задыхаться.

Такой муки на лице я ни-ког-да не видела. Это было искреннее, сумасшедшее горе потерянного человека, который всю свою жизнь не жил своим умом и только мучился… мучился… мучился.

— Этот Гриша… фотограф, верно? — зачем-то уточнила я, в надежде услышать уже фамилию Орлов.

— Фотограф… Гриша… И он… я видела фото. И я слышала звонок. Он даже не был… пьян! Чёрт, — Оксана теперь плакала, по-настоящему с всхлипами и завываниями.

А моё терпение лопнуло.

— Его фамилия Орлов? — прямо спросила я.

— Ор… орлов? — Оксана выпрямилась, зарёванное лицо застыло, а потом губы скривились и она разрыдалась так, что у меня заложило уши, ей богу.

Ответ очевиден. Ор-лов… Ор-лов Гри-го-рий…

Я чуть было не расхохоталась. Ну прелесть же… до чего хорошо-то! И правда, грустный Орлов, который свою студию назвал… “О”, и я-то думала из-за своей фамилии. Теперь, кажется очевидным, что из-за имени одной очаровательной особы.

— Ты не веришь мне? — прямо спросила я. — Я никогда тебе не лгала.

— Ты Ивана увести хотела, — обиженно заявила Оксана. — И мамочка говорит, что увела. Я, конечно, не хочу ей верить, я тебя понимаю, но знаешь что… я считала, что мы подружки… подружки так не поступают…

— Оксана, мы подружки, — заверила я. — Ты мой самый близкий человечек, — кивнула трижды, и на каждое движение Оксана моргнула, как парализованный страхом кролик.

— Правда? — она придвинулась ещё ближе ко мне. — И ты меня не бросишь?

— Оксана… всё что угодно для тебя, — ласково произнесла я, даже не чувствуя особых угрызений совести. — Ты мне веришь?

И протянула ей бокал для храбрости.

— Но мамочка…

— Мамочка любит тебя. Она не желала тебе зла, она просто думала, что так будет лучше, — с улыбкой, как ребёнку, обещала я. — Но мамы не всегда знают как лучше. Они тоже ошибаются… и мы должны их простить и исправить ошибки.

Оксана кивала снова и снова, я так боялась, что она сорвётся с крючка, что следила за каждым её малейшим движением, за каждой эмоцией, настраивалась на неё и осторожно про — И мы должны всё исправить и не дать ей совершить ещё больше ошибок. Да?..

— Я… — Оксана отвернулась и мы потеряли зрительный контакт. — Мне нужна секунда…

Бах-бах…

Сейчас она или со мной или окончательно против меня.

должала.

Глава 41. SOS! ПОХИЩЕНИЕ!

— Нет… — наконец выдохнула Оксана и посмотрела на меня так жалобно, что всё внутри перевернулось.

Нет.

Нет?

— Оксана?..

— Нет, нет, нет! Не говори больше ни слова про мамочку! Она… предупреждала! Ясно? Предупреждала! Я же… верила, что ты не такая. Я приехала к тебе! Я… блин! Дура доверчивая!

Оксана встала и посмотрела на меня с ужасным сожалением. Ей правда было жаль, что так случилось. Она правда хотела бы мне верить, и почему-то стало стыдно, самую капельку, но стыдно.

Нет, я Оксану не предавала, но, пожалуй, была слишком самоуверенна, решив, что она поверит моим словам вот так сразу.

Однако, теперь у меня были ответы, я знала кто тот самый фотограф. И я знала, что прямо сейчас в опасности Иван, только Оксана мне, увы, не поможет, если не поверит. А она не поверит, если не увидит. А она не увидит…

Не запирать же её, бедолажку, прямо тут?

Хотя… фанатка исторических романчиков может и согласилась бы на маленькое приключение с похищением… или сдала бы меня ментам. Как вариант.