Королевская охота

Она поднялась, включила крошечный ночник в виде подмигивающего гнома, присела на корточки перед тумбочкой, открыла ее и принялась перебирать кассеты. Вот она! Самое сильное лекарство от бессонницы! Она вставила кассету в магнитофон и вернулась в постель. Улеглась поудобнее, закрыла глаза.

Бурные звуки, от которых перехватывает дыхание, обрушиваются на нее. В памяти всплывает эпизод из виденного недавно американского фильма о Бетховене «Immortal beloved» — «Бессмертная возлюбленная».

Глубокая летняя ночь. Мальчик бежит через луг к реке. Сбрасывает с себя одежду. Обнаженный входит в теплую речную воду, глубже, глубже, плывет, затем переворачивается на спину. Застывает, лежа на спине, разбросав руки и ноги. Над ним — черный купол неба, усеянный мириадами звезд. Звезды отражаются в черной речной воде. Этот мальчик — Екатерина! Под ней теплые и упругие речные струи… Она накрыта алмазным колпаком небес…

Останавливается время, исчезает самоосознание своей человеческой сути, смещается пространство и… О чудо слияния! Она уже — часть Вселенной, крохотный камешек, малое солнце, летящее через звездные миры, дивясь их множеству и многообразию, испытывая трепет и восторг перед замыслом Создателя.

Мощные аккорды рождает космос. Они пронизывают каждую клеточку ее тела и мозга, пьянят, как терпкое вино, погружают в темные глубины древней, как мир, памяти человека-животного-планеты, исторгая вопль радости бытия из самой сущей сути его… «Ода к радости».

Все. Конец. Тишина. Сердце колотится в безумном ритме. Музыка продолжает звучать в ушах. Обессиленная, словно омытая июньским ночным ливнем, заново родившаяся, Екатерина чувствует, как покой и сон медленно нисходят на нее… И вдруг — телефонный звонок, непристойный в своей очевидности и абсолютно неуместный. Екатерина вздрагивает всем телом. Можно было бы поговорить о страхе, порождаемом ночным телефонным звонком, но… стоит ли? Все мы испытывали нечто подобное и знаем, что при этом чувствуют.

— Да! Кто это? — Сна как не бывало.

— Я тебя не разбудил? — голос бывшего любимого человека, ныне жениха, Юрия Алексеевича.

— Ты?! Что случилось?

— Ничего не случилось! Просто так звоню. То есть, конечно, случилось!

— Просто так звонишь в… — Екатерина смотрит на часы, — в два? Ты в своем уме?

— Старею, наверное. Бессонница замучала. Дай, думаю, позвоню старому другу, а старый друг недоволен. Никто, оказывается, никому не нужен. Позабыт, позаброшен!

— Врешь ты все! Какая бессонница? Ты же теперь у нас ночная бабочка — работаешь ночью, спишь днем.

— Ночной мотылек! Возможно, ты права. Но я все-таки звоню по делу!

— В два часа ночи?

— Именно. Я звоню из палаты номер шесть, то есть пока четыре.

— Из больницы? Ты что, вернулся к своим больным?

— Меня чуть не убили. То есть убили, но не полностью… не до конца.

— Кто тебя чуть не убил? Где? Или… ты меня дурачишь?

— Мне не до смеха! Видела б ты меня! Весь в бинтах, растянут на металлической конструкции, увешан гирями…

— Какой ужас! Как это случилось?

— В меня стреляли!

— Что?

— Стреляли, говорю.

— Я так и знала, что этим кончится! Ночью на улицах так опасно!

— Меня подстрелили не на улице, а совсем наоборот!

— Где же?

— На рабочем месте, у музыкального инструмента. Вернее, за музыкальным инструментом. Производственная травма, можно сказать!

— Это в заведении-то для избранных! А почему стреляли в тебя? Ты плохо играл?

— Какая ты все-таки язва, Катерина! Ох! — вдруг вскрикивает Юрий Алексеевич и объясняет: — Неудачно повернулся!

— Это серьезно? — пугается Екатерина, начиная осознавать, что Юрий не шутит.

— Очень, поскольку речь идет о моей конечности, а не о чужой.

— Тебя ранили в руку?

— К счастью, в левую.

— А что, у вас там часто стреляют?

— Ну, бывает… Как везде сейчас. Разборки между конкурентами…

— Доказывающие, что их законы работают.

— Злопамятность — один из семи смертных грехов. Я давно замечал, что в твоем характере присутствует некий ядовитый плевел. Запомни, женщина должна быть тем, чем ее хочет видеть мужчина — спокойной, ласковой, заранее на все согласной, милой подругой.

— А чем должен быть мужчина?

— Самим собой. Разумеется, личностью! Героем!

— Эгоистом то есть! А если он ничтожество?

— Надеюсь, это не обо мне?

— Не о тебе, успокойся. Странный вопрос!

— Действительно странный. Это я не подумав. Так вот, если он ничтожество, не подходи к нему близко.

— А как же узнать заранее?

— Приходи ко мне. Я научу тебя разбираться в людях!

— Давно пора. Я приду к тебе завтра. Как тебя найти?

— Это такая маленькая частная больничка. Запиши адрес. Пушкина, восемнадцать, дом с колоннами в саду и литая чугунная ограда вокруг. Увидишь издалека.

— Когда лучше?

— Часа в четыре, думаю. После того, как я получу все причитающиеся мне процедуры. Если останусь жив, то буду ждать с нетерпением.

— Жди. А теперь иди ложись наконец! Спокойной ночи.

— А я лежу. Звоню тебе с одра по личному телефону. Кстати, что такое «одр»? Постель?

— Не знаю, не задумывалась. Наверное. Знаю только, что есть такое выражение, знаешь, говорят у…