Королевская охота

Оставшись одна, Екатерина чуть не заплакала опять, но не о безвременно погибшем Галкине, а от жалости к себе. Почему он все время говорит ей гадости? Даже придя к ней, куда его никто не звал… «А откуда он знает мой адрес?» — вдруг пришло ей в голову. И, повинуясь импульсу, схватила телефонную трубку, подумав: «Только бы она была дома!» Видимо, ее молитва была услышана, и после пяти длинных сигналов раздался родной Галкин голос с не менее родной интонацией — кого еще там несет?

— Галюсь, это я!

— Катюша, что случилось? — В голосе Галки испуг. — А я тут думала…

— Ничего не случилось! — перебивает ее Екатерина. — Позвони мне минут через десять, ладно?

— Куда позвонить?

— Домой! Я дома. Я не могу говорить! Поняла? Позвони через десять минут!

— Катюша, что происходит? — Галка, похоже, не на шутку испугалась.

— Ничего! Ну все! Жду звонка!

— Ты не одна? — долетают до нее последние Галкины слова, и она кладет трубку, так как наблюдаемый через окно Ситников поднимается по ступенькам крыльца.

— Очень чувствительное устройство, — говорит он, входя в комнату как ни в чем не бывало, — достаточно проехать рядом другому автомобилю, как оно срабатывает.

— А разве вы водите машину? — говорит Екатерина, тоже как ни в чем не бывало.

— Иногда.

— А помните, вы сказали, что не можете отвезти меня домой, потому что не было вашего шофера?

Ситников смотрит на нее непонимающим взглядом, потом, вспомнив, объясняет:

— Шофер был нужен по причине того, что я, кажется, выпил тогда и не мог вести сам. Но я не говорил, что не могу водить машину.

Они молчат, не глядя друг на друга.

— Хотите чаю? — говорит Екатерина. Вопрос — дурацкий, принимая во внимание предыдущую сцену — нелепо повисает в воздухе.

— Чай — это хорошо, — не сразу отвечает Ситников.

— Или кофе?

— Или кофе. Вес равно.

«Да звони же ты наконец!» — мысленно обращается Екатерина к телефону. Словно сжалившись над ней, телефон подает голос. Екатерина хватает трубку:

— Да! — И, прикрыв микрофон, непринужденно обращается к Ситникову: — Александр Павлович, будьте добры, поставьте чайник, я сейчас! — И снова в трубку: — Да, я вас слушаю! Кто это? — В ответ на Галкины крики «Что случилось?», привстав с дивана, Екатерина наблюдает, как Ситников выходит в коридор, преследуемый Купером, безошибочно толкает кухонную дверь и они оба скрываются за ней.

— Алло! Алло! — кричит Галка.

— Все в порядке! — шипит Екатерина, ловя малейшие звуки из кухни — звяканье чашек, звук льющейся из-под крана воды… — Позвоню позже! — Она бросает трубку.

Возвращается Ситников, садится на свое место на диване. Оба молчат. Екатерина подавлена. Больше всего ей хочется, чтобы он наконец ушел.

— Как зовут этого доктора? — говорит она, чтобы прервать тягостную паузу.

— Джек Кеворкян.

— Так он считает, что у человека есть право на смерть?

— Да. — Ситников угрюм и тоже не расположен разговаривать.

— А право на убийство? — лезет напролом Екатерина.

— На какое убийство?

— На любое убийство!

— О чем вы? — Ситников внимательно смотрит на нее.

— Вы знаете о чем! — вырывается у Екатерины.

— Не знаю! И мне не нравится тема разговора!

— Мне тоже! Давайте о чем-нибудь другом. Ну, например, кто ваш любимый писатель?

— Писатель?

— Ну да, писатель. Или нет, давайте лучше о… детективах. Вы любите читать детективы? Какие вам больше нравятся — с кровью или без?

— Как-то не думал об этом, — цедит Ситников, с ненавистью глядя на Екатерину.

— А цветы? Какие цветы вам нравятся? Белые лилии, например? Как вы относитесь к белым лилиям?

— Хватит! — орет Ситников, вскакивая. — Вы совсем свихнулись из-за ваших дурацких игр! Я запрещаю вам совать нос в мои дела! Не подходите близко… ко мне! К моему дому! Обратитесь к врачу!

— К Кеворкяну?

— Идиотка! — Он выбегает из гостиной, секунду-другую возится в прихожей, потом Екатерина слышит, как хлопает входная дверь, и видит, как он несется вниз по ступенькам крыльца. Черно-красный клетчатый шарф, как знамя побежденного, волочится по снегу.

— Право на смерть, — бормочет Екатерина, — удобно… все, кто умерли, тоже имели право на смерть… а на жизнь?

Из глубокой задумчивости ее вывел смеющийся голос, почти пропевший:

— Екатерина Васильевна, вы что, роль репетируете? На пороге очаровательным видением стояла, неслышно войдя в комнату, Вероника Юлиановна. В легкой шубке, накинутой на плечи, белом пуховом свитере, светлых брюках, красивых коричневых сапогах на низком каблуке, благоухающая, улыбающаяся…

— Да нет, — Екатерина почувствовала себя довольно глупо, — просто задумалась.

— А почему у вас дверь не заперта? И звонок не работает?

— Почту брала и, наверное, забыла запереть.

— Ну, тогда здравствуйте. — Вероника, не дождавшись приглашения, шагнула в комнату. — А у вас тут очень мило! Домик кажется совсем маленьким снаружи, а внутри очень даже… просторно. О, да тут и чай готов! Только не говорите, что вы меня ждали! — Она смеется, сыплются знакомые хрустальные бусинки…