Королевская охота. Сборник.

Итак, начнем! Я вращаю назад колесо истории. Сейчас мы находимся в школе с нашим милым Говардом Хардоа, которого донимали задиры и изменчивые девчонки. Я вспоминаю один такой случай. Маддо Страббино, я вижу тебя вон там, ты выглядишь теперь более представительным, чем тогда. Выйди вперед! Я хочу напомнить тебе один случай.

Маддо Страббино смотрел сердито и с вызывающим видом. Спутники приблизились. Он поднялся на ноги и неспешно подошел к оркестровой сцене, высокий дородный мужчина с темными волосами и тяжелыми чертами лица. Он стоял, глядя на Говарда Хардоа со смешанным чувством презрения и неуверенности.

Говард Хардоа заговорил резким голосом:

— Как приятно видеть тебя спустя столько лет! Ты все еще играешь в теннис?

— Нет. Это игра для детей — гонять мяч вперед-назад.

— Когда-то мы оба думали иначе. Я пришел на корт со своей новой ракеткой и мячом. Ты явился туда вместе с Ваксом Баддлом и вытолкал меня с корта. Ты сказал: «Охлади свой пыл, Фимфл. Потренируйся на заднем дворе». А потом вы играли, используя мой мяч. Ты помнишь? Когда я стал возражать, говоря, что пришел первым, ты сказал: «Заткнись, Фимфл. Я не могу играть хорошо, когда у меня в ушах стоит твое нытье». Когда же вы прекратили игру, ты забросил мой мяч за забор и он потерялся в траве. Ты помнишь?

Маддо Страббино не ответил.

— Я долго переживал ту потерю, — продолжал Говард Хардоа. — Этот случай запал мне в память; цена мяча была пятьдесят центов. Мое время, потраченное на ожидание и поиски мяча, стоит еще один СЕВ, то есть всего полтора СЕВа. С учетом двадцатипяти процентов годовых набегает еще шестнадцать СЕВов двадцать пять центов и два фартинга. Добавь десять СЕВов в качестве наказания за все, округли, и получится двадцать шесть СЕВов. Заплати мне сейчас.

— Я не ношу с собой такой суммы денег.

Говард Хардоа проинструктировал своих спутников:

— Порите его в течение двадцати шести минут, потом отрежьте ему уши.

Страббино сказал:

— Подождите минуту... Вот деньги.

Он достал монеты, потом повернулся и пошел к своему столу.

— Еще не все, — сказал Говард Хардоа. — Ты заплатил мне только за потерянный мяч. Сиди тихо, сказал ты.

Спутники поставили перед сценой деревянный стул, на котором был закреплен кусок льда. Они подвели Маддо Страббино к стулу, сняли с него брюки, посадили его на лед и крепко привязали.

— Сиди спокойно, охлади свою собственную задницу, — сказал Говард Хардоа. — Ты выкинул мой мяч, а меня так и подмывает приказать отрезать тебе мошну, но я понимаю, что это твое единственное семейное развлечение. Мы сделаем по-другому...

Вперед вышел один из спутников и приложил ко лбу Маддо Страббино клеймо: тот закричал от боли. Когда тавро было убрано, на коже осталась буква «Ф».

— Это первая буква пресловутого прозвища «Фимфл», — сказал Говард Хардоа. — Это будет меткой для каждого, кто, если я вспомню, упоминал эту кличку. Давайте следующим номером программы объявим этого тучного борова.

Блой Садалфлори был раздет догола, и на нем были вытатуированы буквы «Ф» по всему телу, кроме ягодиц, где Фимфл было написано полностью.

— Ты придерживаешься моды, — сказал Говард Хардоа, критически осмотрев его. — Когда ты будешь купаться в озере Скуни, и твои друзья спросят, почему ты пятнистый, как леопард, отвечай: «Я наказан за длинный свой язык!»

Эй, спутники, ведь верно! Пометьте-ка заодно и его язык, как и все остальное.

Итак, кто следующий? Эдвер Бисси? Вперед, пожалуйста... Помнишь Анжелу Дайн? Хорошенькую маленькую девушку из низшего сословия? Я восхищался Анжелой со всем пылом своего романтического сердца. Однажды, когда я стоял, разговаривая с ней, подошел ты и оттолкнул меня в сторону. Ты сказал: «Беги вдоль, Фимфл. Выбирай направление, Анжела и я пойдем другой дорогой». Я ломал голову над этим приказом долго и часто. «Беги вдоль...» Вдоль чего? Дороги? Воображаемой линии? Длинного пути? — Голос Хардоа был гнусавым и педантичным. — В этом случае мы упростим дело и вообразим беговую дорожку вокруг павильона. Ты будешь бежать по «длинному пути» «вдоль» этого курса, и мы узнаем, как правильно расставить акценты. Четыре собаки будут преследовать тебя и кусать за ноги, если ты станешь останавливаться. Эй, Эдвер! Дай нам посмотреть на пару быстрых ног, когда ты будешь бежать «вдоль». Жаль, что маленькой Анжелы здесь нет, чтобы повеселиться вместе с нами.

Спутники поставили Эдвера Бисси на курс и заставили бежать, а четыре гончих мчались сзади с рычанием и лаем.

Стоящий рядом музыкант пробормотал Герсену:

— Вы когда-нибудь видели подобное! Этот человек безумен, если устраивает такие представления.

— Будьте осторожны, — сказал Герсен. — Он слышит шепот, произнесенный десять минут назад на расстоянии мили. Пока он ведет себя еще благоразумно, он в хорошем настроении.

— Надеюсь никогда не увидеть его в ярости.

Программа продолжалась.

Олимпия Сметед назначила Говарду свидание в Блинник Понд Пикник Граунд. Говард протащился десять миль и ждал четыре часа только для того, чтобы увидеть, как Олимпия приехала в компании с Гардом Фориблимом.