Королевская пешка (СИ)

Как же уродует лица маска бессильной ярости. А ведь этот мужчина мог бы показаться привлекательным. Тем, кто не видел его таким. Ненависти, как ни странно, не было. Сейчас мне просто хотелось его даже не убить — усыпить, как бешеного дикого зверя. Исключительно из гуманных соображений.

«Будет возможность — уничтожу, — дала я себе слово. — Это не будет местью. Просто чудовищ в человеческом обличье не должно быть на свете».

Терпимость, прощение и милосердие? Нет, не слышала. Если папа и учил меня чему-то подобному, то этот жизненный урок из моей памяти выветрился.

Хотя… нет, точно не учил. Возможно, ему просто не хватило времени. Но я скорее склоняюсь к тому, что и ему всепрощение было чуждо. Двойными стандартами он не страдал и от меня требовал лишь то, что мог сам.

Тягостное молчание затягивалось. Но прерывать его я не стремилась. Человек, доведенный до белого каления плохо себя контролирует и может сболтнуть лишнего. А для меня сейчас каждая крупица информации на вес золота.

Ждать пришлось недолго. Минуты три от силы. Он сверлил меня ненавидящим взглядом, получая в ответ безмятежную улыбку. Я двенадцать часов могу это выражение сохранять. Первое правило контактного центра — в голосе должна слышаться улыбка.

— Ты совсем не боишься. — Голос дядюшки был тихим и каким-то безэмоциональным.

— Страх убивает разум, — отвечаю я цитатой из книги, название которой давно позабыла. Мне ее папа читал. Давно. Почти все стерлось из памяти. Даже о чем была та история. Кажется, о мальчике, ставшим жертвой чужих интриг, который хотел выжить и отомстить. Ему помогла эта мантра. Вдруг поможет и мне?*

* «Дюна» — роман американского писателя Фрэнка Герберта. Прим. автора

— А есть что убивать?

— Вы стали бы говорить с безмозглой куклой? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Как причудливо играет генетика. Кровь великих родов так явно просыпается в тех, кто этого менее всего достоин.

— Кровь просыпается лишь в тех, кто достоин.

Он усмехнулся каким-то своим мыслям и нажал на панель возле моей кровати. Через несколько секунд я почувствовала, что руки и ноги свободны, но вскакивать не спешила. Поднялась медленно. С грацией ленивой кошки. Словно бы нехотя.

— Слушай и запоминай. Повторяться не стану.

Далее он вещал. Долго, нудно и путано. А всю его часовую речь можно было свести к нескольким предложениям. Меня представят, как дочь Императора и его первой жены, чей некогда богатый и влиятельный род прервался на ней самой. Так что уличать меня в обмане будет некому. Ванесса Эн-Син была наследницей огромного состояния, которое прошлый император — мой, ныне покойный, дед посчитал неразумным отдавать в чужие руки одного из имперских кланов. Поэтому и женил на девушке своего старшего сына. Любви между юными супругами не было, но народу рассказали красивую сказку, в которую многие верят до сих пор.

К несчастью, принцу Эриану не удалось защитить свою супругу от врагов ее рода. Принцессу убили через несколько месяцев после свадьбы. Но перед смертью она успела взять с мужа клятву о том, что он спрячет их ребенка до тех пор, пока угроза не будет устранена. Врачи извлекли плод из тела матери и поместили в медблок. Несчастная женщина лишь успела дать имя дочери, к которой не смогла даже прикоснуться. Яра. Странный выбор. Но последняя воля умирающей священна.

В общем, младенца, о котором никто не знал, так как венценосная чета не успела о нем объявить, выходили и спрятали. Ведь слово принцем Эрианом дано и не могло быть нарушено.

Тут я скептически хмыкнула. Не удержалась. Так это мне напомнило фрагмент из детского фильма. «Слово мое королевское и я ему хозяин, — говорил антагонист менторским тоном. — Захотел — дал. Захотел — обратно вернул».

А понадобилась я моему венценосному родителю потому, что он оказался на пороге страшной войны всего с двумя наследниками в запасе. Тут и в расход пустить некого. Да и жертвовать родными и любимыми детьми… кто же захочет? А надо. Репутация и рейтинги на кону. Безвольная тупая овца, какой они все хотели видеть меня, на роль жертвы подошла бы идеально.

О последнем дядюшка, мне, разумеется, не рассказывал. Но я умею делать выводы. И уж лучше готовиться к наиболее сложному варианту развития событий. Это дает шанс выжить. Так что делаем вид, что поверили в красивую сказку и тихо ищем выход из безвыходной ситуации. Но много лет назад я пообещала своему приемному отцу, что никогда не опущу руки — буду бороться несмотря ни на что, даже если весь мир ополчиться против меня. Поэтому придется стоять.

Мне выделили каюту. Не слишком просторную. Впрочем, я привыкла к некоторому аскетизму. А наличие собственного санблока особенно порадовало. Еще дядюшка приставил к «любимой племяннице» нескольких наставников, которые должны были ввести меня в курс происходящего в Империи и отбыл на «Принца Эдгара». Крайне разумное действие с его стороны. Незачем демонстрировать подданным взаимную антипатию, которую ни один из нас желает скрыть.