Королевская пешка (СИ)

Нет, конечно, против толпы ты особо ничего не сделаешь. Для этого нужно быть героем боевиков и владеть даже не приемами рукопашного боя, много лет изучать боевые искусства. Именно поэтому я никогда не вмешивалась в такие показательные избиения, а бежала за воспитателями. Но, когда так попытались прижать и меня, кинулась на заводилу. Молча. Намертво вцепившись в шею пацана, который был в два раза крупнее меня. Едва оттащили. Вшестером. При непосредственном участии, прибежавшей на крик, нянечки. Мария Андреевна была уставшей женщиной с очерствевшим сердцем. Столько лет в детском доме с его каждодневными трагедиями чужих детей. Но даже ее проняло, когда наши глаза встретились. А потом подзатыльники получили мальчишки, которые и затеяли драку. Они тут же разнылись, мол, я первая начала.

— Другим врите, — сказала она неожиданно жестко. — Я вас хорошо знаю, стервятники. А к этой не приближайтесь. Узнаю, что снова к ней полезли, худо будет. Мне тут убийства не нужны. Такие, как она не нападают. Но защищаются. А еще яростно и отчаянно мстят за собственную смерть. А если удается выжить, они нисколько не жалеют тех, кого убили сами. В следующий раз она может зубами в горло вцепиться. И далеко не факт, что вы успеете предпринять хоть что-то для спасения менее удачливого приятеля.

Наверное, они поверили. Потому что более групповых избиений в моем детстве не было. Конечно, другие ребята несколько раз попытались меня прощупать. Но тут достаточно было отвечать ударом на удар. Решительно. Жестко. Не теряя времени. Не задумываясь о последствиях. А ведь некоторые терпели побои, боясь, что их воспитатели поругают за драку. Кому-то проще и привычнее быть жертвой. Что ж… самоубийство — тоже, в некотором смысле, выбор. И не мне за него кого-то осуждать.

Мужчины не спешили. Пара тычков. Целое море угроз и ни одного решительного действия. С меня даже ночную рубашку не сорвали. Пока.

Я затаилась. Это все-таки не малолетние хулиганы, а наемники-отморозки. В то, что все происходящее — их собственная инициатива, верилось с трудом. Но кто их послал, сейчас особого значения не имеет. Главное, выйти из этой передряги с минимальными потерями.

Конечно, не хотелось, чтобы мой первый опыт физической близости был таким. Одно единственное изнасилование может что-то надломить в душе. А тут… групповое намечается. Поэтому я старалась не провоцировать их. Потому что был некоторый шанс, что они не посмеют перейти от слов к делу.

Но видимо, пустыми угрозами они не были готовы ограничиться. Один из них небрежно вытащил из из-за пояса нечто напоминающее небольшой пистолет. И явно издеваясь, небрежно поводил им у моего лица. На его лице расцвела глумливая улыбка подонка, уверенного в своей безнаказанности.

— Ну, что, шани, сделаешь приятно высокородным лэрам? — спросил он медовым тоном.

Значит, дядюшка все же решился. Паршиво. Как и то, что сейчас придется делать. С этим приемом я была знакома лишь в теории. И понимала, что у меня сейчас будет один единственный шанс на спасение. Временное, конечно. Потому что никто не придет на помощь. Но имея оружие, можно обеспечить себе быструю и относительно безболезненную смерть. Это, конечно, на самый крайний случай. Жить я, все же, хочу.

В мою пользу играл эффект неожиданности. Ну, не рассчитывали они на сопротивление. И того, что я выстрелю через мгновение после того, как перехвачу «пистолет». Двое получив ранения, тяжесть которых я вряд ли была в состоянии оценить, упали на пол с глухим стуком. А третий в священном ужасе воззрился на меня.

— Если не хочешь присоседиться к ним, — сказала я ледяным тоном, наводя на него прицел. — Ты медленно и молча подойдешь к каждому из своих дохлых дружков и оттащишь их к двери. Я подчеркиваю «медленно и молча».

— Ты убила их, дрянь.

— Вы убили их, Ваше высочество, — произношу издевательским менторским тоном. — Примите мои извинения за то, что я посмел обратиться к Вам без Вашего дозволения.

Он вздрагивает, как от удара. Хотя это и было пощечиной. Хлесткой. Болезненной для самолюбия высокородного лэра. Однако инстинкт самосохранения возобладал над гордостью.

Оно и правильно. Мы оба понимали, что я — пресловутая обезьяна с гранатой. Но данный факт никак не умалял моей опасности для него конкретно. Здесь и сейчас. Поэтому он подчинился. Тихо исчез за дверью вместе с телами товарищей.

Эту жестокую эскападу мне не должны были спустить. Я ждала группу захвата или усыпляющего газа, проникающего в мою каюту сквозь вентиляционные люки. Но ничего не происходило. Вообще ничего. Несколько часов, наверное.

Я сначала сидела и просто ждала… не знаю даже, чего. Расплаты, наверное. Потом взяла некоторый аналог планшета, который мои преподаватели называли энциклопедией и начала читать, не убирая, впрочем, пистолет.

Первый запрос был: «Шани». Что оказалось, не аналогом «Женщины легкого поведения», а титулом. Так называли дочерей правителей Джанната — государства, с которым в некоторой степени граничила Тиверия. Даже произнесенное с иронией, это не должно быть оскорблением. В теории.