Королевская постель

– Они бегут смотреть, как повесят этого ужасного Мольпаса. – Глаза девочки были широко раскрыты. – Диггони видел их. Я слышала, что они звали с собой Джода, они там устроили костры под виселицей. Для этой девки Грамболд! Они хотят сжечь ее заживо!

На какое-то мгновение силы оставили Танзи, и она вынуждена была присесть на свою кровать.

– Слава Богу, что скоро меня здесь не будет, – прошептала она, пряча лицо в ладонях.

Может быть, никто никогда не поступал с ней так жестоко и коварно, как Глэдис Грамболд. Никто никогда не смог бы проявить и большей жестокости по отношению к несчастной Розе. Но чтобы такая ужасная смерть ожидала человека, когда-то жившего в этом доме…

Девочка стояла перед Танзи на коленях, плача и обнимая ее. Она была искренне расстроена.

– О, мисс Танзи, вы не уедете? Вы еще останетесь? Вы не бросите нас? Я не вынесу этого!

Танзи нежно обняла ее.

– У тебя ведь есть родители, Дилли, и это гораздо больше, чем есть у меня. И повариха, она тоже всегда добра к тебе. И я уверена, что тот, кто купит постоялый двор, оставит вас обеих здесь. Я специально попрошу мистера Лангстафа порекомендовать вас новым хозяевам.

– Но это будет… совсем не то же с… самое, – продолжала всхлипывать Дилли.

Вспоминая недавнее прошлое, новая хозяйка «Голубого Кабана» не могла сдержать улыбки.

– Будет еще лучше. Вспомни, как госпожа Роза ругала тебя. И даже била.

– Ее злило, что я такая глупая. Я и вправду глупая, – признала Дилли, поднимаясь с колен и собираясь уйти. – Я до смерти боюсь проходить мимо той спальни. Надо запереть эту лестницу на чердак. Вдруг появится привидение? Ее или бедного короля Ричарда.

– Тогда зачем же ты поднялась сюда? – спросила Танзи, возвращаясь к своим сборам.

– Потому что пришел мистер Брум, который так хорошо все утром уладил. Сперва ходил смотреть на свою бедную лошадь, с которой возился Джод. А сейчас он ждет вас в гостиной.

Танзи мгновенно очнулась от полусонного состояния, в котором пребывала последние часы. Воспоминания о прошлом тотчас же сменились мыслями о будущем.

– Господи, Дилли, дуреха! Что же ты мне сразу не сказала? – закричала она. – Посмотри сюда. Уложи эти рубашки в корзину, закрой ее, как следует, и отнеси в стойло к Пипину. А потом приготовь нам что-нибудь поесть. Если в кладовке ничего нет, наверняка в курятнике найдется несколько яиц. – И сунув стопку белья в руки онемевшей Дилли, Танзи бросилась вниз по лестнице даже быстрее, чем девочка поднималась по ней, хотя решительно не думала ни о каких привидениях.

Дикон ждал ее в гостиной возле камина. Он успел привести себя в порядок после тяжелого путешествия и был очень серьезен. Впервые с тех далеких дней, когда он отсиживался на сеновале, они оказались наедине.

– У меня не было возможности сначала спросить вас… – начал он застенчиво, как обычно.

– Спросить меня? О чем? – удивилась Танзи, останавливаясь посередине комнаты.

– О том, что я сказал перед всеми этими людьми. Что я хочу жениться на вас.

Она подошла и положила обе руки ему на грудь, разрешив все его сомнения этим прекрасным жестом, исполненным доверия и любви.

– Вам не нужно было ни о чем спрашивать меня, – сказала она, глядя ему в глаза.

И в ту же секунду он обнял Танзи – это было сильное объятие уверенного в себе юноши – и начал ее целовать, вкладывая в поцелуи всю свою любовь и долго сдерживаемую страсть. Это объятие, казавшееся обоим бесконечным, помогло Танзи не только убедиться в чувствах Дикона, но и поверить в свои собственные. Едва переведя дыхание, они поняли, что думают об одном и том же.

– Ваш приезд спас меня, – прошептала Танзи, когда он позволил ей говорить.

– Если бы я только мог предположить, что вас подозревают…

– Вы бы загнали эту несчастную лошадь до смерти, – рассмеялась она счастливым смехом в промежутках между поцелуями.

– Я бы не пощадил целого табуна лошадей, только чтобы добраться сюда… Но теперь весь этот ужас кончился для вас, любовь моя!

– И вы увезете меня отсюда.

Его лицо помрачнело, он взял ее за руку и усадил рядом с собой на скамью.

– Я должен сказать вам, что вы… что вам следует остаться здесь с друзьями и ждать… – произнес он грустно.

– Ждать? – Танзи выпрямилась, почувствовав себя оскорбленной.

Он взял обе ее руки в свои, но не пытался больше ее обнять.

– Я сказал о женитьбе, чтобы защитить вас. Чтобы произвести впечатление на суд и на всех этих дьяволов, которые терзали вас…

– Вы хотите сказать, что все эти слова, что… что все это было только… из жалости ко мне? Вы не хотите жениться на мне?

– Бог свидетель, что именно этого я хочу больше всего на свете. Разве я не сказал вам еще тогда, когда был всего лишь перепуганным мальчишкой, что навсегда сохраню в душе ваш образ?

– И я на всю жизнь запомнила эти слова и поверила в них, потому что у вас, Дикон, есть привычка исполнять свои обещания.