Королевская прогулка

— Принц Марк прислал меня, — негромко ответил гость, не поднимая голову от короба. Говорил он на всеобщем с сильным касотским акцентом, как и большинство его соотечественников, — чтобы я осмотрел вас. И в особенности вашу ногу.

— Принц Марк?.. — повторил Грэм едва слышно. Он ничего не понимал. С какой стати касотскому принцу, который видел его первый раз в жизни, принимать в нем такое участие? — Почему?

Гость пожал плечами.

— Это не мое дело. Сейчас вам будет больно. Потерпите.

Предупреждение было совершенно излишним, выбора-то у Грэма не имелось. Он терпел, пока лекарь делал свое дело; осмотром одной лишь ноги он и в самом деле не ограничился. Ощупал каждую косточку и каждый квадратный дюйм тела, отзывавшегося на прикосновения болью. Во время неожиданного осмотра Грэм пытался собраться с мыслями, но его отвлекали, не давали сосредоточиться частые вопросы гостя: "Здесь больно? А здесь?" А он пытался понять, что же все это значит, зачем принц Марк прислал лекаря, знает ли об этом император… и если знает, какого его мнение.

Наконец, лекарь закончил осмотр, пришел к выводу, что все кости целы, и вплотную занялся ногой, в которой, совершенно очевидно, все кости целыми не были. Грэм закусывал губы и молчал, пока пальцы лекаря мяли и ощупывали ногу, и сжимал кулаки так, что ногти вонзились в ладони, и потекла кровь.

— Хорошая выдержка, — сказал лекарь, коротко на него глянув. — Она вам еще ох как пригодится. Вас били, но ничего страшного, никаких травм. Вот с ногой дело обстоит хуже. У вас перелом голени, и перелом, насколько я могу судить в такой обстановке, сложный. Мне непонятно, почему вы еще остаетесь в сознании. Вы раньше уже ломали эту ногу?

— Давно.

— И, вероятно, страдали хромотой? Кость срастили не слишком удачно… Теперь же… При каких обстоятельствах вы получили травму?

— Магический удар. Кажется…

Лекарь покачал головой.

— Очень плохо. Ладно, посмотрим, что я могу сделать… Только предупреждаю сразу: вероятно, после срастания кости, хромота усилится. Возможно, вы вообще не сможете нормально ходить.

На какой-то миг Грэму стало смешно; он даже подумал, что не сможет совладать со смехом, рвущимся наружу. Предполагаемая хромота меньше всего волновала его на данный момент, когда сомнителен был сам факт выживания.

— Выпейте вот это, — лекарь протянул ему маленький пузырек с мутной жидкостью. — Снадобье ослабит боль.

Очень кстати, подумал Грэм, зубами срывая с пузырька пробку. Болеутоляющее весьма пригодилось бы ему сейчас, когда тело не отошло еще от побоев, да и нога причиняла сильную боль. Жидкость имела резковатый вкус и пахла терпкими травами. Грэм сразу жадно проглотил ее и вернул пузырек лекарю. Тот принял его, кивнул.

— Теперь подождем немного. Снадобье начнет оказывать эффект через несколько минут. Потом придется действовать быстро. Эффект хотя и силен, но непродолжителен.

Через несколько минут Грэм почувствовал, что сознание начинает мутиться, его клонило в сон, боль отступала. Он закрыл глаза и расслабился, насколько это было возможно в его положении. Полностью сознание он не утратил, некоторые чувства даже как будто обострились. Он продолжал отчетливо слышать движения лекаря, даже самые незначительные, и чувствовал его слабые прикосновения. Ощущение было такое, словно тело затекло от долгой неподвижности, и теперь было не слишком чувствительно к внешним факторам. Боль оставалась, но как-то на втором плане.

К сожалению, снадобье прекратило действие несколько раньше, чем лекарь закончил свою работу. Грэм, втянув воздух сквозь зубы (очередное прикосновение гостя оказалось неожиданно болезненным), приоткрыл глаза и сквозь ресницы увидел, что нога освобождена уже от сапога, штанина распорота, и лекарь прилаживает лубки.

— Все в порядке? — поднял голову касотец. — Снадобье еще работает?

— Уже нет.

— Безымянный! Я рассчитывал на более длительный эффект. Впрочем, осталось недолго. Потерпите.

Грэм прислонился затылком к стене и снова закрыл глаза. После короткого периода облегчения боль стала казаться какой-то уж слишком сильной, почти невыносимой.

— Вот и все, — услышал он через какое-то время, показавшееся вечностью. — Большего я в данных условиях сделать не могу.

— В любом случае — благодарю, — сказал Грэм, открывая глаза. Благодарность была произнесена сквозь зубы, а потому прозвучала словно проклятие. — Хотя до сих пор не понимаю, почему…

— Вопрос «почему» — это не ко мне, — коротко ответил лекарь. Он быстро и аккуратно собирал все вынутые ранее предметы обратно в короб. — Я делаю лишь то, что должно. Боюсь, правда, что старания мои окажутся напрасными. Скажу напрямик, шансов остаться в живых у вас мало… если они вообще есть.

— Я знаю, — согласился Грэм.

— Ну, желаю вам удачи, — лекарь закрыл короб, поднялся с колен. — Хотите, я оставлю свет? — он кивнул на факел. — Его надолго не хватит, но хоть что-то.

— Мне все равно, — проговорил Грэм. Глаза его уже достаточно привыкли к темноте камеры, и теперь свет факела только мешал. Вот если бы касотец предложил воды, он не стал бы отказываться.

— Тогда я, пожалуй, заберу его.