Королевская ссылка, или Лорд на побегушках (СИ)

— Даже бороду подравнял, — шутливо похвалился леший. — Впервые за пять лет попал к профессиональному цирюльнику. Иногда стоит возвращаться в столицу, чтобы оценить прелести цивилизации. В моё время ходить с короткими волосами — себя не уважать, но мода страшно изменилась.

— Примеришь парик?

— Ни за что, — вздрогнул он. — На чулки и пудру тоже не уговаривай, насмотрелся сегодня на этих… Мушки, прости Варлок, клеят. Ваш учитель ещё нормальный был, оказывается, без напомаженных щёк.

— Был? — тормознула я.

— Угу. Видел его сегодня за вторым завтраком, воск с усов в тарелку стекал. Кто ж усы воском к завтраку приглаживает?

Мой смешок потонул в чуть печальном смехе соседа. Сидеть вот так рядом было приятно, лёд охлаждал воздух, как кондиционер, и бросал мягкие блики на лицо собеседника, создавая интимный полумрак.

— Эдгар, — надо сказать ему, что в ближайшие сутки я попробую уйти. — Завтра придется признаться на суде, что никакая я не Аврора.

— Правильно, — поддержал он, почти незаметно пододвигаясь ближе. — Это не просто алиби, а настоящий козырь. Сможешь рассчитывать на помощь, как новичок в нашем мире, поддержку правительства.

Нутро болезненно сжалось. Он что, не понимает? Значит, надо сорвать этот лейкопластырь рывком.

— Лорд Браун, я намерена вернуться домой.

— Что? — глаза егеря расширились, ошарашено уставившись на не-леди-Макмиллан.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — я обхватила себя за плечи, невольно откинувшись на собеседника. — Есть ритуал, позволяющий мне вернуться в своё тело. Его нельзя проводить в Катхеме, но здесь с дозволения властей вполне можно.

— Подожди, — растерянно забормотал он, машинально обнимая меня поперек туловища. — Как вернуться? Зачем?

— У меня сын.

— Маленький? — после недолгого молчания пытливо спросил сосед, намертво вцепившись в мою талию.

— Взрослый. И даже женат, ждет ребенка. Понимаешь? Моей будущей внучке или внуку нужна бабушка.

— Интересно, — ещё больше растерялся ледничий. — Нет, возраст у женщины спрашивать неприлично. Однако будь я женат, вероятно, тоже бы уже ждал внука.

Ну да, в Парелике женятся рано, а замуж выходят — еще раньше. Вполне вероятно, будь мой сосед чуть более нормальным и не таким вредным, уже бы нянчил первого внука. Ну или хотя бы гулял на свадьбе своего первенца.

— Кстати, да, юноша, вы мне тоже годитесь в сыновья, — прыснула я, пряча в душе легкую неуверенность. А ну как отшатнется?

— Нет, не верю, — свредничал мужчина, нажав пальцем на кончик королевского носа. — Ты слишком активная и неугомонная для старушки. Сложи свой возраст и годы жизни этого тела, да подели надвое — вот и выйдут твои настоящие лета.

— Оригинальная математика, — озадачил так озадачил. — Тогда мы ровесники, получается?

— Истинно так, — важно кивнул он. — Молодая красивая девушка с мозгами опытной и умной женщины — шарман!

— Льстец, — маленький кулачок пихнул хитрого змея в плечо, но тут же оказался перехвачен и целомудренно поцелован.

Да что же со мной такое? Почему я сдерживаю слезы?

Тишину можно пить. Никогда не угадаешь, какое молчание разольется в воздухе новой ночью: терпкое, как молодой незрелый виноград, или пьянящее, как вино из этих ягод. Это молчание пилось, как чай зимним вечером: неторопливо, осторожно, постоянно подслащивая крепкую заварку мёдом.

И с изрядной порцией пустырника на дне чашки, потому что инфаркт хватит от этой тяжести, что б её!

— Ты неподражаема, — рассмеялся Эдгар, едва ощутимо целуя прядь моих волос. — Очень красноречиво молчишь, ярче любой брани. Таким выражением лица заезжих рабочих в ряд строить.

Сердце ухнуло на дно желудка. Нужно отстраниться, сохранить дистанцию, не позволить увлечь себя в этот водоворот магмы снова. Нельзя!

— Не… — категоричная отповедь потонула в карих глазах.

Меня не касались. Только ласкали бесконечно теплым и безнадежным взглядом, умоляя позволить. Позволить коснуться лишь на мгновение, разрешить только вздох рядом с собой.

Подарить право восхищаться и тосковать до конца дней.

— Кажется, у меня аллергия на темноту, — глаза резко защипало от подступающих слез.

— Закрой глаза, темнота сквозь веки не доберется, — лукаво усмехнулся граф мне в висок.

Невесомый, почти невинный поцелуй легким ветром коснулся щеки. Словно испрошая дозволения и не надеясь на большее, лорд Браун провел пальцами по моей скуле, тронул контур губ и… шумно выдохнул, проглатывая стон.

— Знаешь, ты была абсолютно права, — лихорадочный голос упал до шепота. — Я действительно трус и просто боялся. Боялся снова проиграть, влюбиться в ту, чье сердце уже занято. Или будет, всенепременно будет занято другим.

— Тебя отвергли?

— Лишь раз, — болезненно прошипел он. — Леди… была красива. Умна. Обаятельна. И холоднокровна, как болотная гадюка. Я не поверил: ну не может такое прекрасное создание иметь столь жестокое сердце.

— А она?…

— Сказала, что все леди такие, — скривился ледничий. — И что мужская любовь — самая дешевая вещь на земле, за которую никогда не купить расположение красавицы. То ли дело герцогство моего — я тогда ещё не понял — соперника. Знаешь, зачем я отписал всё родственнице?