Королевская тайна

– Раз уж вы настаиваете, то делайте, что пожелаете. – Хозяин провел рукой по лбу. – Может, кто-нибудь принесет мне хотя бы бокал вина и печенье? От голода у меня слабость.

– Вынужден просить вас присоединиться к другим домочадцам в гостиной.

– Что? Это еще зачем?

– И отдайте мне ключи, сэр. Все. Иначе мы воспользуемся ломом.

У старика пропала охота сопротивляться, и, когда Тёрло уводил его, он упирался больше для порядка. Внучка побрела следом.

– Будьте добры, велите своим людям обращаться с экземплярами моей коллекции предельно осторожно, – сказал мне Фэншоу в дверях. – Им цены нет, сэр. В нашей стране вы более ничего подобного не найдете.

Когда его увели, я прошел в заднюю часть дома и спустился по лестнице на кухню. Там гарью пахло сильнее всего, да и крики стали громче. Тёрло оставил одного солдата охранять черный ход, ведущий на судомойню, а оттуда во двор. Солдату также было велено приглядывать за больной служанкой, лежавшей на тюфяке в боковой нише на судомойне.

– Как она? – спросил я.

– Совсем плохо, ваша милость. Видать, помирает. Сами слышите. Да и чуете.

В судомойне и впрямь стоял отвратительный смрад: зловоние от рвоты и испражнений смешивалось с запахом дыма, просачивавшегося с кухни. Остановившись возле ниши, я поглядел на несчастную, корчившуюся на грязном тюфяке. В глубинах моей памяти что-то шевельнулось.

– Держись, – обратился я к девушке. – Аптекарь скоро придет.

Рвота, боли в животе и понос – разве Эббот умер не так же?

Служанку скрутила сильнейшая рвотная судорога, однако ее желудок был уже практически пуст. На полу стояла кружка с водой. Присев на корточки, я взял ее и поднес к потрескавшимся, облепленным пеной губам несчастной.

– Я умираю, – прохрипела она.

Девушка проглотила немного воды, но бо́льшая часть стекла по подбородку. Ее тут же начало рвать снова, и гримаса боли исказила лицо несчастной.

– Даже не сомневаюсь, ты скоро выздоровеешь. Послушай меня. Господин ван Рибик дал тебе мышьяк. Несколько месяцев назад. Помнишь? На Кок-лейн. Порошок он купил в аптеке. А потом вышел на улицу и вручил его тебе. Для чего предназначался этот мышьяк? Как ты им распорядилась?

– Я грешна, сэр, – простонала служанка.

– Все мы грешны. Выпей еще воды. Так зачем господин ван Рибик купил мышьяк?

Пить девушка не могла, поэтому я только смочил ее губы. Она попыталась что-то сказать, но я не разобрал ни слова.

– Что? – переспросил я. – Зачем был нужен мышьяк?

– Чую адское пламя. – Голос служанки звучал так слабо, что его было едва слышно. – Вот дьявол до меня и добрался. Зачем я смешала его с сахаром, не надо было, это не она, сэр, это я во всем виновата, и теперь я горю…

– Горишь не ты, а хозяйский обед, – ответил я. – Ты что-то сказала про сахар?

Но тут девушка с криком забилась в конвульсиях и уставилась на потолок, выпучив глаза так, что казалось, они вот-вот выскочат из глазниц.

– Он идет, – выдохнула несчастная. – Дьявол идет…

Чья-то рука легла мне на плечо. Я поднял голову. Солдат доложил, что аптекарь наконец-то прибыл. Я обернулся, собираясь подбодрить девушку и заверить ее, что теперь все будет хорошо. Но служанка молчала. Ее глаза по-прежнему были широко распахнуты и глядели в потолок.

– Стало быть, аптекарь опоздал, – заключил солдат.

* * *

Издалека донесся львиный рев.

– Калибан голоден, – заметил господин Фэншоу. – Он привык обедать в это время.

Я не удостоил его слова ответом. Я послал за хозяином и его внучкой. Госпожу Фэншоу я тоже хотел видеть, но та наотрез отказалась со мной разговаривать. Втроем мы беседовали в саду, на солнечном пятачке рядом с летним павильоном. Здесь я надеялся избавиться от стоявшего в носу запаха смертного одра. К тому же в саду нас труднее подслушать.

– Ваша служанка умерла, сэр.

– От чего? Надеюсь, не от чумы?

Я покачал головой.

– Как звали эту девушку?

– Понятия не имею, – ответил старик. – Забыл. А может, и не знал. Она была всего лишь судомойкой. Я видел ее только во время общих молитв.

– Ее звали Ханна, сэр, – произнесла внучка.

– Вот, Мария знает, – с явным облегчением сказал господин Фэншоу. – Моя невестка Анна забрала эту девушку с Флит-стрит после того, как…

– После смерти Эббота, своего второго мужа, – безжалостно договорил я. – И он, кстати, умирал так же, как и служанка. Рвота. Понос. Боли в животе. – Я посмотрел на Марию Фэншоу, та глядела на меня в ответ печальными карими глазами. Между темными бровями девочки пролегла морщинка. – Ханна долго у вас служила? Откуда она?

– Матушка взяла ее перед Рождеством, сэр, когда ушла старая служанка. Ханна раньше приглядывала за лошадьми, которых джентльмены оставляли возле Темпл-Бар, и вообще бралась за всякие поручения.

– Кто ее родители?

– Не знаю, – пожала плечами Мария. – Кажется, они умерли.

– Ханна хорошо работала?

– Делала, что ей велят, сэр. Если не могла отвертеться.

– Твоя мать, похоже, была ею довольна, иначе она не взяла бы Ханну с собой.

– Наверное, – произнесла девочка, переступая с ноги на ногу. – Мне… мне она не нравилась.

– Полно, дитя мое, – укорил внучку господин Фэншоу. – О покойных дурно не говорят.