Королевские бастарды

Жорж, наш несравненный рыцарь, увидев ее победительную красоту, мужественно встал на защиту своего бедного сердца, хотя и знал, что любит, ее, любит до безумия. Страсть подхватила его, как неодолимый прилив, подхватила и понесла.

Они стояли друг напротив друга, недвижные и немые.

Наконец Жорж прервал молчание, сказав звенящим от слез голосом:

– Я ищу Клотильду, мою невесту.

Не улыбайтесь! Слова его были полны рыцарского величия. И как истинный рыцарь он ждал тех копий, что вот-вот вонзятся ему в грудь.

Лиретта ответила ему, и голос ее прозвучал чарующей музыкой, проникавшей в самое сердце:

– Это я, я настоящая Клотильда, и я принадлежу Клеману. Вы отдали мне свой хлеб, когда я сидела у могилы моего отца, и с этого дня мы – жених и невеста.

Слезы катились у них из глаз.

Я прекрасно знаю, что любовные сцены совсем иные, но рассказываю так, как было. В этих юных и невинных душах было ничуть не меньше пыла, страсти и смятения, чем в каком бы то ни было любовном романе.

Но происходившее вовсе не было сценой из романа, ибо все сцены – лишь бледный список с живой картины.

Жорж боролся с собой изо всех сил, он не желал, не имел права быть счастливым.

Он сказал так, как будто юная Лиретта могла понять смысл его слов:

– Я должен отступиться от Клотильды ради моего брата Альберта, но Клотильде я пообещал свою любовь, и никогда я не воспользуюсь его несчастьем. Я буду жить и умру в одиночестве, клянусь!

И все же Лиретта поняла его и сквозь слезы просияла улыбкой:

– Если вы отказываетесь от меня, то и я стану жить и умру в одиночестве, ибо для меня на этой земле существуете только вы. Я живу вами и умру ради вас.

Он слушал ее с невыразимым трепетом. Он слушал волшебную песнь любви из древних сказаний. Пути к отступлению были отрезаны. А Лиретта тем временем продолжала:

– Я тоже люблю ее. Когда она была богаче и знатнее меня, она была ко мне добра, и я хочу стать ей сестрой. Если она обречена на страдание, то почему мы с вами не можем попытаться утешить ее?

Жорж позволил усадить себя на диван. Голова у него кружилась.

Лиретта устроилась на скамеечке у его ног.

Они молча ловили взгляды друг друга.

Жорж никак не решался заговорить, и Лиретта начала первая:

– В тот день я будто родилась заново. Мне кажется, что он вместил все мое прошлое. Я была маленькой, но любила вас точно так же, как люблю сейчас и как буду любить всегда. Когда нас разлучили, мое сердце осталось с вами. И я стала искать вас. Жить для меня значило думать о вас.

– Я, – бормотал Жорж, – не вправе любить тебя! Это ужасно – стать настолько счастливым. Подумай сама: если я собираюсь сказать Клотильде: «Ты обречена!» – я должен хотя бы прибавить: «И я обречен тоже!»

– Я – Клотильда, – повторила Лиретта. И прибавила:

– Я люблю вас.

И, не давая ему ответить, продолжала:

– Наша детская встреча очень важна для меня, она – точно песня, бесконечная и сладостная. Накормив меня тогда на кладбище, вы спасли мне жизнь, стали моим благодетелем. Я переставала дрожать от холода и страха, когда вы были со мной рядом. Но из-за вас я позабыла свою молитву…

– Да, правда, молитва, – прошептал Жорж, – но какое она теперь имеет значение?

– Забыла потому, что не хотела больше говорить с Господом по-латыни, ибо мне нужно было рассказать ему обо всем, что меня волновало. Когда я убежала от Жафрэ, я надеялась найти вас на кладбище. Я искала вас очень долго и горько-горько плакала. Вечером в балагане подобравшего меня циркача я, сложив ладони, молила: «Господи! Пошли мне Клемана! Пусть он будет здоров и радостен. Избавь его от всякого зла, Господи! Сделай так, чтобы я нашла его и отдала ему свой хлеб… и свою душу!»

Ее слова казались ему чарующей музыкой. Он кивал, ему было покойно, уютно…

Он не мог оторвать от Лиретты глаз – так прекрасна она была.

Лиретта торжествовала, но тихо, сдержанно, и слезы ее были сверкающими бриллиантами, что затмевали жемчуга улыбки.

– Разве Бог не исполняет детских молитв? Вы полюбите меня, Жорж. Вы отдадите мне свое сердце, как когда-то отдали хлеб. Я буду ждать… я жду. Боже мой! Да ты же любишь меня!

Сколько радости было в ее восклицании!

Жорж склонился к ней, он был не в силах противиться чудодейственному зову. Нет, Лиретта не искала поцелуя, и все же… губы их соприкоснулись, и они замерли в полувздохе счастья.

Она была королевой, и он признал себя побежденным, он принял ее закон, хмелея от ее дыхания и наслаждаясь каждой секундой их свидания.

– Видишь ли, – заговорила Лиретта, внезапно отстранившись от него и приняв благовоспитанный вид, – к счастью, кое-кто думает за нас и управляет нашими поступками… Скоро завершится странная, таинственная и опасная битва. Хозяин этого дома доктор Абель Ленуар старается ради нас. По его приказу я оделась как девушка из благородной семьи, и по его воле мы здесь сегодня встретились. Я вспомнила заветные слова молитвы, и сейчас, наверное, он обыскивает тайник. Ты знаешь господина Пистолета?

– Знаю, – улыбнулся Жорж, – это один из людей доктора.

– Ты доверяешь доктору? – внезапно спросила Лиретта.