— Еще… град был… сильный… и буря. У трех домов крыши посрывало, а еще тополь старый рухнул и прямиком на часовню. Пробил все. Говорят, — он понизил голос и отступил, просто на всякий случай, — что это все альва…
— Крышу посрывала?
— Нет, бурю устроила… что злится… а альвы на грозу силу имеют. Вот и сколдовала, чтоб людям, значит, жизнь попортить.
— И кто говорит?
— Да… бабы… ерунда, правда? — Паренек уставился светлыми глазами с такой надеждой, что Райдо четко осознал: слухи эти гуляют давно и корни пустили прочные.
Им не то чтобы верят… нет, находятся и те, которые верят, но таких мало.
Пока.
— Ерунда. — Райдо улыбнулся широко, демонстрируя клыки. — Полная ерунда. Бабьи сказки.
— Вот! И я так говорю…
Паренек, донельзя собой довольный, вскарабкался на спину пегой кобылы весьма меланхоличного нрава. И, выбравшись на большак, обернулся-таки, не удержался.
Вот только пса не было.
А дом… дом стоял себе, как и прежде. Обыкновенный… белый только… а поговаривали, что непростой дом, что в нем клад спрятан неимоверный и что стережет его прежний хозяин.
Проклятый.
Дом-то он на человечьих костях построил…
Точно ерунда… костей Гашек ни одной не увидел, да и пес выглядел спокойным. А разве ж можно спокойным быть, когда в этаком страшном месте обретаешься? Вот то-то и оно.
Выходит, не такое место и страшное.
Жаль, альву увидать не вышло…
Конверт Райдо вскрыл в кабинете, глянул на кривоватые закорючки и придвинул зеркало поближе.