Королевские клетки

— И все-таки. — Он повернулся к ней и вдруг "свернул" тему. — Ладно, все потом.

— А чего ты хотел? В смысле — спросить?

— Это плохой вопрос, я его как-нибудь потом задам… Есть не хочешь?

— Хочу! Но сначала мне надо помыться. И причесаться. Боже, во что превратилась моя голова…

Муж устроился поудобнее.

— Ну? Ты так и будешь лежать?

— Да. Я очень болен. Мне положен — замечательная фраза! — постельный режим… И зрелища.

— То есть ты просто поглазеть хочешь?

— Конечно нет, не просто! Я собираюсь восхититься и вдохновиться.

— Свой властью, я тебе режим меняю. Потом вдохновишься. Добудь еды. Давай-давай.

Она вытолкала его за дверь.

Джеррисон вышел за дверь, и, ругаясь вполголоса на появившуюся одышку, направился на кухню.

— Ну, граф-герой-любовник. Как оно, самочувствие?

Рик подпирал стенку — ну да, небось из кабинета слышно, как дверь открывают.

— Отлично, Величество.

— Точно?

— Ага. Как грязь с окна стерли! Знаешь мы… в-общем…

— Ну, должен тебе заметить, тут все знают что вы в-общем. И в частном. И не один раз… Альдонай Пресветлый, ты умеешь краснеть!!!

— Я не покраснел!

— А, ну значит ты так ярко порозовел.

— Издеваешься?

— Не без этого. — Рик улыбался, и, посерьезнев, добавил. — С возвращением.

— Спасибо. За все.

— Но вот Вам, граф, Наше Королевское замечание. Не дури с ней. Совсем не дури.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

— Ты знаешь, что лыбишься, как идиот на ярмарке?

— Ага. У меня, кстати, для тебя новость. Она из Загорья.

— … поправочка. Ты не "как", ты просто влюбленный идиот.

— Может быть. Вот только очнулся-то я знаешь, что услышав? "Napolzaya na svechu…"

— "Mgla vorochaetsja…"

— Зеркальце тебе дать, на предмет величественности твоего вида? — поинтересовался Джесс. — Понял, что это значит? Загорье — существует! Старик его не придумал!

Ричард помотал головой.

— … не-не-не. Альдонай Пресветлый, ты наказываешь меня сумасшедшим коннетаблем. Что я такого сделал, а? Джесс, тебе померещилось. Ты вообще болен. Этого быть не может.

— Ага-ага. И ты был, помнится, объявлен придурком. И я сейчас болен. И Крестовик не понял ничего. Я очнулся, когда это услышал — из другой комнаты. Темно было. Она пыталась это перевести, только даже в размер не попала.

— Я сплю, а ты с ума сошел. Но… гхрм… ну и… как?!

— Слушай, я правда стесняюсь. Я не знаю, как это описывать. Она сильная и… Такое, в-общем…Так никогда не было!!! По-моему, у нее тоже.

— Вообще-то, я не о том спросил. Еще раз тебе говорю — не дури с ней. Прояви уважение и благодарность. Есть за что. Никаких служанок. Никаких…

Джесс покивал.

— Ладно, вон вам еду несут. Накорми жену завтраком. Потом поговорим.

— Спасибо!

Король нарочито не спеша прошел в кабинет и позвонил в колокольчик.

— Ланье, граф Латор в городе?

— Во дворце, Ваше Величество.

— Пригласите его ко мне. И отмените все встречи.

Крестовик появился через полчаса. Король ждал его, задумчиво вертя в руках "иртоновское" перо.

— Граф, рады приветствовать. Туми, вы отменили на сегодня все? Сами можете быть свободны до завтра. Мы будем работать в библиотеке. Собственно — король посмотрел Ланье прямо в глаза. — Мы полагаем, Наша приемная будет пуста до завтра.

— Ваше Величество.

За донельзя удивленным Ланье закрылась дверь.

— Примерно пять лет назад умер архивариус, преподававший мне и графу Иртону словесность и стихосложение…

— "Старик"?

— Именно. Узнайте все, что только будет возможно о нем. Все. Детальнейше.

Граф Латор, по прозвищу Крестовик, помолчал и спросил:

— Ваше Величество, что мне искать?

— Изменение, граф. Изменение. Момент, суть и непосредственную причину изменения.

— Какого, Ваше Величество?

— Этого Мы пока не знаем.

— Дозвольте вопрос?

— Дозволяем.

— Граф Иртон… выздоровел?

— Да.

Молча поклонившись, граф Латор вышел. Посидев еще немного, Ричард прошел в личную королевскую библиотеку и из груды списков достал старый пергамент, заполненный не устоявшимся подростковым почерком.

Сев к зеркалу, Лилиан посмотрела на отражение девушки после бурной ночи… И попыталась как-то осознать что произошло и что делать. "Осознать" получалось скверно. В голове была полная мешанина. Она пыталась припомнить свои планы, в планах на месте мужа появлялись неприличные картинки (и не только картинки) прошлой ночи, после чего они становились какими-то не теми планами. Господи, она же не… Но он же вел себя как идиот, но… Она пыталась как-то сказать себе, что у неё же ведь был опыт — но в том-то и была проблема. Ее прошлый "опыт" вообще не походил на тот ураган и пламя, который ей так настойчиво вспоминался. Там-то было все: и их обоюдный голод, и ее претензии, и его страх, и нежность, и их надежда и… Лиля потрясла головой и попыталась сосредоточиться на простом. Надо причесаться, хотя-бы начерно. Пока он будет искать еду, она как-то соберется с мыслями. Кстати, надо и помыться. В этом месте пришлось снова покраснеть — им принесли не умыться, а большую бадью теплой воды, и она даже не остыла. Причем она даже не заметила когда. Слуги явно отлично знали, что произошло.