Королевские клетки

Но Джесс, как оказалось, во дворце ориентировался прекрасно, а еще лучше — на кухне, так что вернулся с подносом минут через десять. В тот самый момент, когда она собралась залезть в бадью. Каков нахал!. Хотя, она и его заставила помыться… Из-за чего процедура заняла часа полтора и половина воды оказалась на полу. А Джес заявил, что на таких условиях он согласен мыться хоть каждый день.

В обед она все-таки спросила:

— Так что за вопрос ты хотел задать?..

— Не горит.

— Ждать пока загорится? Не тяни.

Он побарабанил пальцами по столу.

— Ричард. Он точно призовет нас и спросит… К ответу надо подготовиться.

— К какому ответу, на какой вопрос?

— Где моя жена? Как-то раз он сформулировал это так: "Если где-то лежит тело несчастной толстухи я буду казнить".

— Я — медленно сказала Лиля, — Готова перечислить тебе гостей на нашей свадьбе. Рассказать какого цвета была моя комната. Наизусть прочесть расходы и доходы каждой из твоих пяти деревень в Иртоне. Или желаешь услышать мои впечатления от первой брачной ночи? С цитатами? Если кратко — мне очень не понравилось.

Джесс тихо сказал.

— Твои письма. Как ты пишешь слово "еж"? Или "елка"?

— Не поняла?

— Та пишешь их через "е".

— И что?

— Так пишут здесь. В Лавери. В Иртоне библиотека книг из "новых" земель, их бабка и я туда возили. А Брокленд — из "старых". Диалекты немного разные. В твоих старых письмах ты пишешь "Ё" — так что были бы "ёж" и "ёлка". Там есть еще пара-тройка таких слов. Свитки, о которых ты говорила, написаны тобой, а не кем-то и когда-то. Они не старые — там чернила новые. Совсем новые, они не успели протравить кожу. Как и правописание.

Лиля похолодела.

— Ты ссылалась на свитки, но я видел, как ты operiruesh. Кстати, знаешь, что такого слова нет ни в одном из языков мира? Фехтовальщик не может выучиться по картинкам. Ты очень много тренировалась, и тренировалась не одна. Лилиан Мариэлла Брокленд не тренировалась в своей жизни вообще никогда и ничему. Даже и вышивать. Тренировка — это же не тупое повторение за кем-то, это каждодневное стремление улучшить себя. Ты лучше меня знаешь, чему бы человек не учился всерьез — это не останется бесследным. Ты обошла Пайко Томмена, который двадцать пять лет в полку, ради которого пару раз бароны в плен сдавались — такова его слава. Это ты по свитку за год так выучилась? Я тебе по секрету расскажу — Лилиан Брокленд по приезде в Иртон сомлела, когда при ней курицу зарезали и кровь показалась. Больше её при мне в кухне не видали.

Лилиан молчала.

— Крестовик работал по тебе полгода. Он сам опросил слуг, учителей, мастеров с предприятий барона Августа. Ты — не Лилиан Брокленд. Но он буквально по дням проследил твой путь и не нашел где, как и на кого ее/тебя Брокленд меняли. Он сказал, что ты — человек из ниоткуда, и он не может этого объяснить.

Лиля не знала, что сказать.

— Рик с тобой ведь не говорил об этом? Намекнул — и больше не упоминал? Он ничего не забыл. Он вообще ничего не забывает. Может показаться, что он поторгуется за прощение — но если он сочтет тебя виновной, он не будет торговаться. Он просто немного поменяет время и способ казни. Я даже не уверен, что он спросит меня.

Все было зря. Все…

— Твои волосы — ровное, светлое золото. Похоже на самый лучший мёд. Волосы моей жены были темнее. Они скорее походили на тусклую латунь. Не молчи, пожалуйста. Нам надо знать, что ответить. Я обещал тебе защиту, и ты знаешь — я умру за свое слово. А за тебя — и не один я. Ты знаешь где тело Лилиан Брокленд? Все было правдой, но мне надо знать кто ты.

— Я просто мою волосы. Ее тело перед тобой. — медленно сказала Лиля.

Джесс помолчал, глядя на нее… с надеждой?

— Как тебя зовут? — Лиля молчала.

— Пожалуйста. Ты же можешь лишить меня почти всего парой слов.

— Сейчас меня зовут Лилиан. Мариэлла. Брокленд. Графиня Иртон. — Джесс просто молча смотрел на нее.

— До седьмого ijula тысяча девятьсот девяносто четвертого года меня звали Alevtina Vladimirovna Skorolenok. — сказали за нее чужие немеющие губы, так уставшие лгать. — В этот день я погибла вместе со своей семьей. Я очнулась в Иртон-кастл, Ативерна. В теле Лилиан Мариэллы Иртон-Брокленд. От боли, после ее выкидыша. Значительная часть ее памяти мне доступна. Что-то похожее у вас называют "шильдой". Ты это хотел услышать? Это — правда. Можешь объявить это сказкой.

— Вот теперь Рик. — глаза у Джесса были по короне. — Точно от зависти зубы съест…

Мягко выражаясь, Лилиан ожидала другой реакции.

— Что?!

Джесс смутился.

— Э-э-э… ну, мы… э-э-э-э… в юности как-то обсуждали… э-э-э-э…

Теперь глаза по короне стали у Лили.

— Вы мечтали о шильде в женах?!

— Ну, не в женах! Так… ну, в-общем, так просто разговаривали.

— Господи, мужчины, да вы вообще-то думаете о чем-то кроме?!.

— Да! Конечно! Сейчас уже думаем. В-общем, главное, если Ричард будет тебя спрашивать — не лги. Любая правда будет лучше любой лжи.

Ему явно полегчало и он снова примерился к пирогу.

— И что теперь? — спросила Лилиан.

— В смысле?

— Ну… ты получил ответ?