Королевские Кролики Лондона. Бегство из башни

Когда Шайло наконец выпустили из мешка, его так сильно тошнило, что он едва двигался. Он робко выбрался наружу и увидел, что со всех сторон окружён Крысорацци. От них так воняло, что у него перехватило дыхание. Крысы уставились на него. Слюна, капающая из их распахнутых пастей, пугала даже больше, чем жадные, выпученные глаза. Двое из них выплясывали дрыгу. Шайло испугался, что они не станут его допрашивать, как собирались, а сожрут прямо на месте.

Крольчонок задрожал от страха. Он ведь уже поверил было в то, что на самом деле храбрый – не трусливее любого Королевского Кролика, но, выходит, сильно ошибся. Никакой он не храбрый. Несмотря на прошлое приключение, закончившееся триумфом, сейчас он чувствовал себя ужасно глупо, потому что перед целой толпой крыс храбрость его покинула. Ему было ужасно страшно.

– Не бойся, малыш! – проговорила самая жирная крыса. – Мы тебя есть не станем… пока! – Крыса захохотала, и её сальное пузо задрожало.

Ушки Шайло упали ему на мордочку, а нижняя губа затряслась – казалось, он изо всех сил сдерживает слёзы.

– А что это у него на глазу? – поинтересовался тощий Крысорацци.

– А что будет, если я тебя ей ударю? – хихикнув, поинтересовался грязный Крысорацци, по которому оживлённо скакали блохи.

Он выставил длинный когтистый палец, оттянул резинку, на которой держалась повязка, – совсем как Максимилиан, брат Шайло. Когда он отпустил повязку и та ударила крольчонка по глазу, Шайло обожгла боль. Вдруг страх перешёл в ярость, и Шайло рассерженно сжал кулачки.

– Ещё раз так сделаете – и я корги на вас натравлю! – крикнул он, сам удивившись своему поступку. – Они на славу полакомились теми крысами, которых я встретил в тоннеле! – Ростом Шайло не доставал своему обидчику даже до пояса, но вспышка ярости оказалась настолько сильной, что крыса изумлённо отступила, а крольчонок на короткий и восхитительный миг вновь почувствовал себя победителем. Но это чувство тут же прошло. Острые когти впились кролькину в плечи.

– Довольно!

Шайло узнал этот голос. Он принадлежал Мавис, крысе, которая его и поймала. Глядя на её перекошенную челюсть и нижнюю губу, забрызганную слюной, Шайло подумал, что она и впрямь необычайно уродлива.

Вдруг крысиную болтовню заглушила мелодия колыбельной «Баю-баюшки-баю». В воздухе стали появляться буквы, и Шайло с изумлением принялся их читать, гадая, откуда они взялись.

Молодчина, Мавис. Горжусь твоей смекалкой! Я тоже времени даром не терял и получил весьма ценные сведения от одного доносчика из самого сердца Большой норы.

Заметив шокирующее упоминание о предателе из штаб-квартиры Королевских Кроликов, Шайло в ужасе уставился на воздушное послание, тут же перестав себя жалеть. Что за кролик предал Нельсона и зачем?!

Больше всего на свете Президент боится крыс! Это просто восхитительная новость! Повелеваю вам с наступлением сумерек проникнуть в Букингемский дворец всем многочисленным войском и ворваться в банкетный зал. Теперь вам известно, где располагается тайный вход в Большую нору, поэтому попасть внутрь вам будет несложно. Мои Крысорацци куда сильнее этих никчёмных кроликов! Я хочу увидеть, как Президент опозорится в прямом эфире, на глазах у всего мира. Америка никогда не отмоется от позора и обвинит во всём Великобританию. Мир ОХВАТИТ ХАОС!

На этом послания закончились, а Крысорацци восторженно переглянулись. Теперь у них наконец появился план, и притом блестящий! Самый гениальный план, какой только приходил в голову Папе Рацци.

– Пойдём, крольчонок, тебе предстоит встреча с Доктором, – проговорила Мавис, которой не терпелось скорее проникнуть во дворец, чтобы первой запечатлеть нашествие Крысорацци.

– А Доктор того, болен, – сообщил Тыкби, почёсывая зад в том месте, где ему особенно досаждали блохи.

– Болен? – накинулась на обрюзгшего Тык би Мавис. – То есть как это «болен»? Он же сам врач!

– Он съел громадный гамбургер и отравился листом салата, – пояснил Тыкби. – И поделом, нечего зелень есть! Фу!

– Тогда придётся подождать, пока он не выздоровеет. А ты отведи этого глупого кролика в спортзал и глаз с него не спускай, – скомандовала она, и Тыкби безропотно повиновался.