Королевский брак, или Не трать мое время (СИ)

— Почему же не заявили о нем службе магического контроля? Или эти воспоминания тоже стерты?

— Я молчал по приказу принца, — резко отозвался канцлер. — Наследника трона, своего прямого начальника и, как я думал тогда, настоящего друга.

— А с эньяном Эллингтоном вы также были друзьями?

— Возможно, — уклонился от прямого ответа Луис.

— А точнее?

— Мы вынуждены были работать бок о бок. Служебная необходимость.

— Тогда просветите, что же произошло дальше? Если тайну магии Эллингтона знали только вы трое, как же он был обвинен и казнен?

— Это же очевидно, неужели вы не поняли? — на лице канцлера застыло искреннее удивление. — Уверен, энья Колти и леди Вивьен заметили то, что оставили без внимания доблестные служители закона, — канцлер уперся в меня жестким, требовательным взглядом. Ну нет, свидетельствовать о том, в чем я не уверена, я точно не стану. Впрочем, канцлер и не ждал ответа. — Ревность, — театральности последовавшей паузы позавидовал бы и Станиславский. — Леди была влюблена в другого мужчину, Раяна Эллингтона. Более того, она ждала дитя, — его палец ткнул в Эда. — Бастарда, ублюдка без имени.

— Следи за словами, — Эд сжал кулаки, борясь с волной ярости.

— Я и слежу. Но твоя мать, Эдвард Лодли, была ничем не лучше других пустоголовых восемнадцатилетних красоток. Уже потом мы узнали, что Раян познакомился с ней гораздо раньше того злосчастного бала и скрыл это ото всех. Возможно, заприметил её во время подготовки к поступлению в университет или позже, на сдаче экзаменов. Однако преподавателям запрещено крутить шашни с учащимися. Престиж профессии предполагает, что у тех, кто готовит будущее страны, хватает мозгов держать руки и мысли при себе, — осклабился он. — Так вот, Элейн не была идеальной, вовсе нет. В тот вечер она флиртовала с Кредигусом не ради внимания принца, а чтобы досадить Раяну.

Уж не знаю, что за кошка пробежала между ними, а может, во всем виновата обычная бабская самовлюбленность. Элейн знала, что Раян не посмеет затеять публичную ссору, и поступила как типичная девица, набивающая себе цену: полвечера танцевала с принцем, позволяла ухаживать за собой, млела и румянилась от комплиментов, сказанных на ушко. Словом, брала от жизни все, что могла.

Надо признать, она действительно была чудо как хороша. Обаятельная, смешливая, острая на язык. Стоит ли удивляться, что через пару часов его высочество уже не замечал никого, кроме этой белокурой бестии?

Удивительно, но пропитанную презрением и сарказмом тираду король выслушал совершенно безучастно. Эдвард — злился, я — мысленно холодела, Кредигус же хранил полнейшее молчание.

— А что Раян? — тихо спросила я.

— Пил, — сухо отозвался канцлер. — Впрочем, как и все мы. Бокал за бокалом. И злился, но молчал, и становился мрачнее с каждым часом. После очередного танца он схватил девушку за руку и, заявив, что та уже достаточно отдохнула, попробовал заставить её ехать домой. Но его высочество предложил прогуляться в храм — и все пошло под откос, — канцлер опустил глаза и глубоко вздохнул. — Наутро, когда хмель прошел, его высочество сопоставил факты и понял, кто же стал его счастливым соперником. В отместку за разбитое сердце он разоблачил бывшего друга, лишил его жизни, а после — стер этот факт из истории.

Слушатели в храме пораженно замолчали. Губы короля тронула кривая улыбка.

— Допустим, но… Не сходится, — покачал головой эньян Колти. — Зачем его высочеству шумиха, если можно решить дело тихо? Собственноручно, силами закона или попросту наняв убийцу?

Лорд Луис аж воздухом поперхнулся:

— У вас хватает наглости утверждать, что я лгу?

Эньян Колти демонстративно повернулся к свету, позволяя всем рассмотреть обезображенное лицо, поправил рукава сюртука, открывая металлическую руку, и произнес:

— Лорд канцлер, при всем уважении. Я посвятил расследованиям преступлений всю сознательную жизнь, отдал делу борьбы за справедливость не только лучшие годы, но и здоровье. Я не привык закрывать глаза на очевидные факты. А они говорят о том, что пока мы знаем неполную, очень неполную версию событий.

Он повернулся к нам с королем:

— Ваше величество. Вам есть, чем дополнить сказанное, или предпочтете дождаться официальных обвинений от совета?

Надо отдать должное, Кредигус держался с достоинством и даже в этой ситуации выглядел более спокойным и уверенным, чем канцлер.

— Что же ты замолчал, Луис? — в его голосе послышались откровенно издевательские нотки. — Расскажи почтенным слушателям историю до конца, уверен, они оценят иронию случившегося.

Канцлер как-то сразу потерял половину своей уверенности и произнес неожиданно торопливо:

— Я не солгал, клянусь жизнью.

— Но умолчал. О том, что именно ты обнародовал сведения о способностях Раяна Эллингтона, известил газеты, совет Архитекторов и министров. Ты поставил под удар жизнь друга, престиж короны и мою репутацию.

— Я рассказал правду! — разъярился Луис. — Правду!