Королевский долг

У леди Дианы появилось много друзей среди прислуги, ее другом стал даже Сирил Дикман, главный камергер — наш начальник. Можно предположить, что он смотрел на всех с презрением, но на самом деле это был очень добродушный и общительный человек. Он был для нее этакий папаша и как никто другой понимал, что Диане сейчас очень тяжело. Он прекрасно разбирался в королевских делах и был ходячим учебником по придворным традициям, этикету и церемониям. Она не забыла его доброту и то, что он проводил с ней в те дни много личного времени. Позже, в замке Балморал, она приглашала мистера Дикмана, известного как превосходного танцора, исполнить с ней фокстрот или вальс на балу для прислуги. Она так подружилась со слугами, что вскоре стала бродить по дворцу в поисках тех, кто занимался своими обязанностями, чтобы поболтать и послушать новости. Это было неположено по этикету, и некоторые слуги предпочитали общаться с Дианой только в крыле для прислуги, хотя и не говорили ей этого.

Несмотря на то что у Дианы появилось много друзей среди прислуги, не все одобряли ее поведение. Среди слуг были и такие, кто считал, что традиции и этикет надо строго соблюдать. Некоторым слугам, полжизни прослужившим во дворце, не нравилось, что леди Диана «вторгается в их мир». В их кругу считалось, что Диана должна «знать свое место и не общаться с прислугой». Одна женщина, проработавшая во дворце сорок лет, глазам своим не поверила, когда увидела, как леди Диана открыла буфет и сама взяла печенье. «Это было верхом дурных манер», — сказала возмущенная женщина. Один из шеф-поваров даже загородил ей проход, когда она собиралась зайти к нему на кухню. «Вам не следует приходить на кухню», — резко сказал он. Леди Диана, привыкшая к тому, что в крыле для прислуги к ней относятся очень дружелюбно, развернулась и побежала в основную часть дворца.

Однако большинство слуг, особенно молодых, с радостью встречали леди Диану, не обращая внимания на строгий этикет. Они называли ее «свежим ветром, подувшим из главной части дворца».

Однако мало кто знал, что в то время леди Диана как раз подыскивала себе надежных слуг для двух домов принца и принцессы Уэльских — поместья Хайгроув в Глостере и апартаментов в Кенсингтонском дворце в Лондоне. Принц Чарльз купил Хайгроув, трехэтажный особняк в георгиан-ском стиле, в 1980 году, за год до помолвки. Это поместье находилось в восьми милях от Гетскомб-парка и принцессы Анны, рядом с Бофорт-Хант и недалеко от Боулхайд Мэнор, где жили подполковник Эндрю Паркер Боулз и его жена Камилла.

Широко улыбаясь, принцесса Уэльская легко бежала по красному ковру, держа в одной руке светлые шелковые туфельки, а на другую намотав шлейф от свадебного платья длиной в двадцать пять футов. Устав от помпезности свадебной церемонии, она наслаждалась этими редкими мгновениями, когда она могла отдохнуть от этикета и побыть собой. Всего несколько минут назад весь мир увидел, как она поцеловала своего принца на балконе Букингемского дворца. Это произошло 29 июля 1981 года.

Эта счастливая невеста застала меня врасплох. Я стоял один в своей красной ливрее у стены в королевском коридоре, ожидая, когда Ее Величество вернется в свои апартаменты, — тогда я пойму, что свадебная церемония перемещается из Главного зала в Картинную галерею со стеклянным потолком, где пройдет свадебный завтрак.

Принцесса бежала по ковру в шелковом платье цвета слоновой кости, а за ее спиной развевалась вуаль. По одной стене коридора шли окна — огромные, от пола до потолка, выходящие на четырехугольный двор. Яркий свет падал на молодую принцессу, фамильная диадема Спенсеров сверкала на солнце. Диана была такой уверенной в себе, такой жизнерадостной. Она просто сияла от счастья. Я знал, что такой и запомню ее на всю жизнь. Однако я не хотел, чтобы она заметила, что я смотрю на нее, и смутилась. Я быстро зашел в апартаменты королевы и запер за собой дверь.

В этой гостиной я вместе с 750 миллионами телезрителей наблюдал за тем, как леди Диана Спенсер превратилась в принцессу Уэльскую. Я сидел по-турецки перед телевизором королевы в окружении ее собак. Вообще-то нам не разрешалось смотреть передачи по королевским телевизорам, но я знал, что в такой день королева не станет возражать.

Как и все англичане, лакей королевы был зачарован происходящим: толпы народа; вот леди Диана со своим отцом, графом Спенсером, в карете на пути к собору Святого Павла; ее длинный шлейф скользит по проходу в соборе, устланному красной ковровой дорожкой; вот принц и принцесса Уэльские выходят из собора на лестницу. Я должен был прислуживать во время свадебного завтрака в Бальном зале, который находится рядом с Картинной галереей, так что по телевизору я мог следить за тем, как идет церемония, и рассчитать, когда мне надо будет идти в Бальный зал, однако я не столько следил за происходящим, сколько высматривал другого лакея королевы, Пола Уайбрю, которому повезло больше, чем мне, — он стоял за Ее Величеством и герцогом Эдинбургским в открытом ландо, когда они ехали в собор.