Королевский дракон

— Думаю, город выдержит осаду. Но мои «драконы» не справятся с таким количеством эйка. Никаких новостей от графини Хильдегарды и ее брата, графа Дитриха. Неясно, ведут ли они свои войска нам на выручку. А теперь ты говоришь, что помощи нельзя ждать и от короля.

— Принц Санглант! Я не знаю, что планирует его величество. Но он не сможет привести свои войска сюда. Даже если захочет.

Принц поднял фигуру «дракона» и поставил ее между двумя «башнями», будто заперев его там. С такого расстояния Лиат могла разглядеть его лицо. Он либо только что побрился, либо борода у него не росла.

— Я слышал, что Сабела планирует мятеж. Но восемь лет назад она поклялась перед епископом Майни, что не станет досаждать королю претензиями.

— Это так, — согласился Вулфер. — Но епископ Майни, как говорят, в числе ближайших советников принцессы. Все три варрийских герцога и пять тамошних графов отказались явиться к королевскому двору.

— Плохие новости. Что я скажу людям Гента? Рано или поздно эйкийцы сумеют прорваться вверх по Везеру, и это будет пострашнее мятежа. Под угрозой окажется сердце Вендара.

— Король так не думает. Эйка совершали набеги и раньше, но всегда, набрав добычи и пленных, уходили обратно на своих кораблях.

Принц выглянул в окно, но не увидел ничего, кроме плотной пелены дождя и крыши городской ратуши. В отдалении Лиат услышала барабанную дробь.

— Сейчас все по-другому. Это не набег. Посланник бургомистра Вернера предложил эйкийскому вождю десять сундуков золота и сто рабов в качестве выкупа. Тот отказался.

Вулфер неожиданно рассмеялся:

— Двум вещам я поверить не могу. Первое то, что такой человек все еще остается бургомистром города. А второе, что у эйка появился полководец. Это бандиты; самое большее, что там есть, по главарю на каждом корабле. Самый сильный из зверюг, принуждающий других повиноваться под угрозой своих зубов и когтей.

Санглант повернул голову в сторону Лиат. Она чувствовала себя неловко, видя его яркие глаза и необычно заостренные черты лица. Он разглядывал ее пристально, и это привлекло внимание остальных солдат, не понимавших, что же так заинтересовало их командира. Вулфер наконец проследил за взглядом принца и понял, на кого тот смотрит. Лиат никогда не видела на лице старого «орла» такой гримасы — он был зол.

Санглант медленно, словно приглашая, улыбнулся ей. Он был великолепен в этот момент, девушка смутилась и покраснела. Сзади Манфред проговорил что-то, чего она не расслышала. Санглант ему ответил, а может, просто засмеялся и, пожав плечами, повернулся к Вулферу, лицо которого тут же приняло прежнее благожелательное выражение.

— Бургомистр Вернер — непростой человек. Он чрезмерно предан своим семейным богатствам. Король Генрих как-то сказал, что Господь судит своих сынов по их щедрости к ближним и малым мира сего. Мать Вернера раньше заправляла всем в городе, а сам он, ее единственный выживший сын, как говорят, самый любимый из детей. Не случайно господин Вернер стал бургомистром. — Принц говорил с иронией и горечью. — Что касается второго, чему ты не веришь. — Тут Санглант протянул руку и взял у женщины шлем, начищенный до блеска. Продолжая говорить серьезнее, он провел смуглыми длинными пальцами по золотому орнаменту. — Что-то направляет этих варваров. Я чувствую. Их полководец знает обо мне, так же как я знаю о нем. Мы с ним чем-то связаны — и один, разумеется, должен погибнуть.

— Вы говорите о нем, как о человеке.

— Это не человек. Кому, как не мне, знать об этом? Не так ли, добрый друг?

Вулфер понимающе кивнул.

— Но что этот эйкиец не похож на своих товарищей или какое-то совсем другое существо, я сказать не могу. Вот уже восемь лет прошло, как я достиг совершеннолетия и сражаюсь за короля во главе своих «драконов». Ты знаешь, я любимец короля, ибо своим рождением доказал его право на престол. — Голос его стал холоден, как дуновение зимнего ветра. — Но все прочие войны, набеги куманов, восстание герцога Конрада и мятеж принцессы Сабелы…

— Первый мятеж, — вставил Вулфер.

— Слухи еще не мятеж, — так же тихо возразил принц, поднял руку, предвосхищая дальнейшие комментарии. — Но я доверяю твоему мнению, Вулфер, и если ты считаешь, что мятеж начался, пусть так и будет. Говорят, ты всегда верно служил вендарскому престолу.

— Говорят, что и вы тоже, — оскалил зубы седовласый.

Все напряженно слушали. Но принц очаровательно улыбнулся, приподнял шахматную фигуру «дракона», подбросил ее высоко и поймал. От движения головой шлем чуть не упал со стола, не подхвати его женщина с изуродованным лицом.

Санглант разжал руку, статуэтка из слоновой кости странно смотрелась на его бронзовой коже. «Это не человек», — подумала Лиат и устыдилась неожиданной мысли. Разве сама она со смуглым лицом была похожа на остальных? Отец не раз рассказывал ей о странах, где солнце было ярче и горячее, а кожа людей темнее, чем у нее, как и у рабов, целыми днями трудившихся на жаре.