Королевский дуб

— Черт возьми, ты даже можешь помочь мне найти такого инженера, если хочешь, — убеждал старик Тома. — Ты можешь доверить мне это дело? — Его голубые глаза все еще были влажными, когда он пристально посмотрел на племянника, которого долгие годы любил, как собственного сына.

Том был полностью разбит и выглядел так, будто долго голодал. Том долго смотрел на Клэя, а затем произнес:

— Да, хорошо, думаю, что да.

— О'кей, договорились, — вздохнул с облегчением Клэй. — А теперь отправляйся домой, выспись и, ради Бога, замолкни по поводу Козьего ручья до тех пор, пока мы не узнаем, что к чему. Если окажется, что новые анализы подтверждают твои слова, я обещаю, что тот же час мы выступим против завода. И будем использовать все, что у меня есть и что я могу получить. Но до этого момента ты должен вести себя тихо и спокойно. Ты выставляешь себя самым настоящим дураком. Если бы твой отец узнал, что ты бегаешь по городу как безумный и вопишь об отравленных водах и лесах, это убило бы его.

Том пристально посмотрел на дядю измученным взглядом.

— Нет, не убило бы. Он сделал бы то же самое. Я видел рыбу, Клэй. Я похоронил оленя. Я застрелил козу. Я читал этот отчет. Я видел ту воду, Клэй… Ведь это леса. Леса! Разве ты забыл, что они значат?

Клэй некоторое время смотрел на племянника, затем тяжело вздохнул.

— Думаю, что до некоторой степени — да. Том, нелегко поддерживать это в себе и трудно жить согласно традициям лесов. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты прав насчет твоего отца. Я даю тебе слово, что возьмусь за завод, если эксперт что-нибудь там обнаружит. Я буду поддерживать тебя. Договорились?

— Договорились, — согласился Том и от Клэя отправился на Козий ручей.

После разговора с дядей ярость Тома несколько поутихла, но он не забыл о произошедшем. Он держал обещание, данное Клэю, и притих до того времени, пока не будет найден инженер и не будут произведены новые анализы, но это грызло Тома, как болезнь. Он сделался молчалив, глаза ввалились. Он больше не охотился, не рыбачил, не выходил в леса и не бывал в городе. Он пропустил много занятий в летнем семестре. Когда Том нуждался в продовольствии, то покупал его в скудном магазинчике, расположенном на дороге, идущей мимо плантации „Королевский дуб". Он закрылся в своем доме на Козьем ручье наедине с записями Бетховена и Вагнера, с бесчисленными книгами и брошюрами о ядерных отходах. Эту литературу достал для него Риз Кармоди в отделении организации „Физики за ответственность перед обществом" в Саванне. Свет в доме часто горел всю ночь. Когда Риз и Мартин приезжали на Козий ручей, чтобы навестить Тома, хозяин не приглашал их в дом. Скретч был единственным человеком, который допускался внутрь, но старик приходил не часто. Скретч слабел день ото дня и все еще отказывался, чтобы кто-нибудь отвез его к доктору.

— Со мной все в порядке будет, как только я улажу одно дело, — повторял он раз за разом.

Риз и Мартин понятия не имели, что это за дело, но знали, что Скретч проводит в лесах в одиночестве столько времени, сколько позволяют ему силы. Иногда — так говорила его дочь — старик оставался в лесу на ночь. Когда Скретч возвращался домой, он ничего не мог делать и только лежал в постели, набираясь сил для следующего похода.

Опять появилась мертвая рыба. Риз видел ее вдоль ручья на отмели. Он закопал рыб, не говоря ни слова, — на болоте Биг Сильвер теперь очистительные ритуалы не проводились. Скретч был не в силах заниматься ими, а Том казался странно незаинтересованным и отстраненным. Риз и Мартин даже не пытались проводить ритуалы в одиночестве. Заболели еще несколько коз. Том не возил их к ветеринару, а сам лечил животных, давая им настой трав и коры, который готовил сам. Его волосы отросли, стали какими-то дикими, а борода а-ля ван Дейк была всклокочена.

Все это я узнала от Риза Кармоди спустя неделю после разговора Тома с Клэем Дэбни. Однажды в конце июня юрист появился у моей двери в густых неподвижных сумерках, чтобы спросить, не желаю ли я отправиться на Козий ручей, и выяснить, что я могу сделать для Тома.

— Все выглядит так, будто он окончательно отдаляется от мира и уходит в дикость, — проговорил Риз. Впервые за все время знакомства с ним его слова звучали более чем невнятно, а в дыхании ощущался кислый запах алкоголя.

— Ты нужна ему, Энди, — упрашивал Риз. — Он не допускает нас к себе, но я думаю, что тебя он пустит. Там, в глубине болот, он начинает умирать, или что-то в этом роде. Не знаю точно, в чем дело. Здесь и леса, и вода, и, конечно, беспокойство по поводу Скретча. И, должно быть, одиночество. Тоска по тебе и Хилари, я думаю. Боюсь, он просто… проиграет. Я знаю, между вами что-то произошло, но ты должна понимать, какое имеешь для него значение. Не смогла бы ты поехать к нему? Просто посмотреть, что происходит. Только один раз?