Королевский факультет

Я поздоровался с Ангелой, с присутствующими драконами и моими студентами. Прошло три дня после возвращения в Камприю. Его императорское величество, дав отдохнуть, прибыла на факультет с инспекцией. Всыпала мне за несуществующие мелочные недостатки (главным образом, чтобы не задавался), пощебетала со студентами (попробовала бы она на них наехать — сиятельные бездельники запросто могли объявить войну), полюбовалась драконами, с некоторой опаской осмотрела Гришу.

Студенты вели себя соответственно. Ее королевское величество Антуанетта Х воспринимала Ангелу как равную, посудачила о погоде и изменчивой моде, пожаловалась на драконовские порядки на факультете, введенные деканом.

Герасим, услышав о режиме имени его, подошел поближе и застенчиво улыбнулся. Антуанетта побледнела. Драконы уже не вызывали такого ажиотажа, но видеть перед своим носом груду острых зубов было все равно страшно. Инстинкт, выдрессированный тысячелетиями у предков королевы, требовал немедленно бежать или, хотя бы, упасть в обморок.

— И еще я требую, чтобы этих чудовищ не пускали на территорию факультета! — выпалила она на высоком тоне, почти взвизгнула.

Герасим, страшно удивленный резкостью королевы, посмотрел на нее, обиженно замотал головой. В Тарине она без всяких проблем общалась с драконами.

— Я тебя больше катать не буду! — заявил он.

Ах вы, заговорщики! Все же они договорились за моей спиной. Кашлянул негромко, давая понять, что их хитрость раскрыта. Парочка тревожно повернулась ко мне.

— Герасим, — ласково позвал я, — сколько золотых ты у меня украл?

Дракон почесал шею и затылок.

— Я бесплатно, — подавлено сказал он.

— Дракон — бесплатно? — почти искренне удивился я, — ты не заболел?

Дракон стыдливо покрутил хвостом.

— Отдам тебя на воспитание черным драконам. Как ты можешь разорять хозяина?

Ангела громко кашлянула, прекращая наш базар.

— Вы хотите что-то еще сказать в адрес герцога?

— Да-да, — насмешливо подтвердил я, — пожалуйтесь еще. А то его императорское величество уйдет и мы останемся одни — я и мои студенты.

Я постарался сделать выражение лица покровожаднее. Антуанетта побледнела и испуганно замотала головой. Играет, с первого взгляда видно, и все равно, бойтесь, гады, злобного декана!

Ангела оказалась в затруднительном положении. Реакция королевы, как любой испуганной женщины, будет совершенно непредсказуемой. Встанешь на ее защиту — может обидеться за себя, воспитаешь декана — может обидеться за своего начальника. Она вышла из положения — чисто по-женски.

— Какая у вас прекрасная брошь, баронесса, — подластилась она к Кларии. Глава могущественной и необъятной торговой империи зарделась, как девочка (которой, впрочем, по виду она и была).

— Драконы подарили, — похвасталась девушка, — в знак начавшегося сотрудничества.

На какой-то миг на лице Ангелы показались истинные чувства. Разумеется, она в подробностях знала от меня о всех перипетиях переговоров драконов с семейством Оф Надейлов. Но открытое признание главы клана в присутствии кучи монархов говорило об окончательном решении Кларии сотрудничать с банком драконов.

Впрочем, купчиха ловко увела разговор в сторону, пожаловалась на погоду. И, разумеется на меня. Как же без этого. Оказывается, слабой (ха-ха), больной (хи-хи) девушке тяжело открывать массивные парадные двери. Я хотел бы спросить у этого мифического лекаря, на которого она сослалась, какая часть тела у Кларии болит. Или выяснить в чем же заключается ее слабость. На мой взгляд, слабость состояла в очень завлекательном умении стрелять глазами, от чего у мужчин начинает с перебоями биться сердце. Вместо этого важно принял решение:

— Если вы, баронесса, дадите слово прекратить пьянство, то я соглашусь, что наказание можно считать исчерпанным.

Клария воинственно топнула ножкой.

— Я не пьяница!

Ангела вопросительно посмотрела на меня, но я равнодушно озирал стену здания факультета.

Клария заколебалась. За несколько секунд позора можно было избежать еще восемь дней работы привратником. И она тихо произнесла:

— Я больше не буду пьянствовать. Честно-пречестно!

Посмотрела на меня умоляюще. Я смягчился.

— Хорошо, баронесса. Можете не ходить на дежурство.

— А я? — обижено поинтересовалась пришедшая в себя Антуанетта.

Я воткнул в нее оловянный взгляд. Королева засмущалась.

— А вы, ваше королевское величество, будете совершенствовать свое правописание.

Королева обиделась и отвернулась. Ей на помощь решилась прийти ее подружка герцогиня Вольстанг. Но только она открыла рот, как я вспомнил о ее существовании:

— Герцогиня, вам не кажется, что после стирания гнусной надписи о моей светлости в том месте стена стала светлее?

— Ну... да... нет..., — поделилась со мной мыслью герцогиня.

— Мне приход на ум, что неплохо бы вам покрасить корпус.

— Мне самой? — ужаснулась девушка. Здание было большим... мягко говоря. Ближайшие годы у нее были бы заняты.

— Можете сами, — принялся рассуждать я, — а можете нанять подмастерьев. Мне кажется так будет легче. Впрочем, надо поторопить начальника службы контроля и благочестия университета, пусть, наконец, найдет святотатца.