Королевский флеш

«Если ты намерен это стащить,

Лучше уж сначала нам это обсудить».

Джессика спросила хозяина — неужели помогает? Тот ответил — о да, вы просто удивитесь. Это был игривый старый хрен в сиреневой рубашке, клетчатом пиджаке, хлопчатобумажных брюках и черных туфлях без носков. Он объяснил Джессике, что подобное воровство подчиняется особому циклу; он полагал, что его, в общем, можно классифицировать как взлом. Он считал, что магазинное воровство является видом взлома, — хрен ты знаешь, подумал Алекс. Взлом как явление изучался, рассказывал он Джессике, и, короче говоря, чтобы не утомлять ее долгим ответом на простой вопрос, было обнаружено, что взломщики имеют те же потребности, что и честные граждане (вот-вот, подумал Алекс), например, в деньгах, в одобрении равных или даже в необходимости встряски, а во многих случаях в необходимости противостоять человеку в сером фланелевом костюме, если Джессика понимает, что он имеет в виду.

— Замечательно, — проговорила Джессика. — Разве это не замечательно, Алекс?

— Угу, — кивнул тот.

— Теперь свяжем все эти нужды с возможностью украсть, — продолжал хозяин, — и с осознанием этой возможности. Потом человек делает выбор — украсть ему или нет ради удовлетворения своей потребности? Если он украдет и уйдет с украденным, короче, если ему повезет, он ощущает удовлетворенность от процесса кражи, и цикл будет повторяться вновь и вновь — ему просто придется воровать для удовлетворения своей потребности.

Хозяин магазина расплылся в широкой улыбке, издал что-то вроде «вуу», а затем расшифровал это словечко специально для Джессики:

— ПВОВУУ. Потребность. Возможность. Осознание. Выбор. Успех и Удовлетворение. Я пытаюсь разбить цикл на стадии выбора. Человек приходит в мой магазин с потребностью украсть и видит возможность украсть, и осознает эту возможность удовлетворения своей потребности, так что теперь остается только сделать выбор. Ну, мои маленькие надписи предоставляют ему свободу выбора. Он не обязан красть, вместо этого он может подойти ко мне и поговорить.

— И когда-нибудь такой человек с вами говорил? — спросила Джессика.

— О да! — ответил он. — Несколько месяцев назад был один парень. Сказал мне, что не понимает, что на него нашло, но ему просто смертельно захотелось одну статуэтку, которую он увидел на полочке, но денег не было. У него прямо руки так и чесались ее украсть. Мы поговорили, и я разрешил ему купить ее в рассрочку. Он дал мне пять долларов — а она стоила пятьдесят, — и я позволил забрать ее. С тех пор он каждый месяц высылает мне по пять долларов. Это было в ноябре, стало быть, к августу расплатится. Да, эти надписи действительно очень полезны.

Когда они вышли из магазина, Джессика сказала:

— Правда, отличная идея, а, Алекс?

— Да, но если кто-то хочет что-нибудь спереть, так он сопрет, — ответил Алекс. — Он не пойдет разговаривать с хозяином. Тот парень, что приходил к нему, не собирался красть, он просто хотел рано или поздно купить статуэтку.

— Может, ты и прав, — сказала Джессика, но он понял, что она так не думает.

Местечко, в которое она его отвела, удивило его. Там была по-настоящему хорошая французская кухня — он и не ожидал найти что-нибудь подобное в таком захолустье. А владелец заведения оказался очень хорошим пианистом, который не только пел под собственный аккомпанемент, но и здорово играл джаз. Это был, конечно, не Монк, не Джемисон и не Ширинг, но он знал свое дело. По манере он напоминал Пауэлла, и на него явно оказали влияние ранние исполнители в стиле бибоп[9]. После ужина, сидя в небольшой комнате с пианино в одном углу, со свечами в круглых красных подсвечниках на столах, под плывущие по комнате звуки джаза, ощущая во рту вкус хорошего коньяка, Алекс впервые за этот день расслабился. Потом, в огромной двуспальной постели в отеле они с Джессикой занимались любовью. Сжимая ее в объятиях, он забыл и о супермаркете, и об Арчи, обо всем прочем, что весь этот день угнетало его, включая маленькую лекцию о воровстве в антикварном магазинчике.

Но поутру, принимая душ, он снова подумал о супермаркете. Выйдя из ванной, он увидел, как Джессика натягивает футболку, и спросил:

— Эй, у тебя что, вообще лифчика нет?

— Что? — не поняла она.

— Ты лифчик вообще-то носишь?

— Ну, иногда.

— Тогда почему бы тебе не надеть его сейчас?

— Я не взяла.

— И ты пойдешь на улицу в таком виде, чтобы все на уши встали?

— Я куплю лифчик, если ты хочешь, — сказала она. — Пойдем в магазин, и…

— Да мне плевать, носишь ты его или нет, — ответил он. — Хочешь выглядеть как шлюха — твое дело.

— Но Алекс, ведь молоденькие девушки…

— Ты не настолько молоденькая, — отрезал он, — тебе двадцать девять. Ты замужем, и у тебя есть ребенок.

— Я не знала, что это тебе так неприятно.

— Мне все равно. Делай как знаешь.

— Я куплю лифчик, — ответила она.

Но после завтрака, когда она купила в одном из магазинов на главной городской улице лифчик и вышла из примерочной уже в нем, его это снова начало раздражать.