Королевский инженер

Плащ и шляпу он оставил еще в саду, отдав кому-то из вестовых коменданта, так что двигаться было легко. Скользнув к середине пристройки, Арвел подпрыгнул, ухватился за виноградную плеть – теплую, шершавую, – та спружинила, подалась вниз, но он уже забросил ногу на витую балясину галереи, перехватился, цепляясь левой рукой за брус, и достал правой за край ограждения. Алебардщик Фиргрец оказался ловчее, он взлетел по лозе, словно кот, и, приземлившись на галерее, без лишних слов выдернул Хаддена за плечо. Слева Соллис вытолкнул наверх коменданта, легко взобрался сам, а вот Гро поднимался на галерею с ее торца, воспользовавшись оконным откосом первого этажа.

Саллен мгновенно смахнул с плеча копье и врезал его тупым концом в середину оконного переплета. Рама с грохотом рухнула внутрь комнаты. Свое окно Арвел высадил ударом сапога. Где-то в глубине двора раздался пронзительный женский визг, показавшийся в тот момент донельзя комичным. Хадден ввалился в комнату вслед за выбитой оконной рамой, в правой руке он уже держал меч, в левой – многозарядный пистолет.

То, что произошло дальше, не походило ни на штурм крепости, ни на кабацкую драку.

Из всей компании, сидевшей за длинным столом, покрытым нарядной вышитой скатертью, отреагировать на вторжение успели трое. Крупная, с грубым лицом женщина в дамском доспехе – знакомая уже телохранительница Эсмы – выдернула пистолет раньше, чем поднялась на ноги. Арвел успел увидеть черный зев ствола за миг до того, как кремень выбил искру: пуля глухо ударила в стальное плечо Фиргреца, и тот рухнул на разбитые стекла. Вторым оказался сам Колло Спарфор, которого Арвел легко узнал по описаниям. Он тоже поднял пистолет, целя в Арвела, и, наверное, попал бы, но нож Гро оказался быстрее, и Спарфор свалился на пол, задергался, хватаясь за левое бедро. Третий – высокий, с залысинами мужчина в синем плаще с каймой – умудрился бросить в Саллена длинный узкий кинжал, однако пробить панцирь тот не смог, зато полковник в ответ метнул копье тупым концом вперед, да с такой силой, что храбрец ухнул под стол без единого звука.

Арвел повернулся, помня, что у телохранительницы должно быть как минимум два пистолета, но она уже лежала, скрюченная, в углу комнаты с отрубленной ниже колена ногой. Копье, позаимствованное Соллисом у кого-то из солдатиков коменданта, смахнуло на пол сразу троих гостей, а старшина Донни с большим знанием дела приложил рукоятью палаша молодого парня с косым шрамом во весь лоб – того самого, как вспомнил Арвел, что остановил у лагеря фуру несчастных мясников. Господин комендант тем временем вернул себе свое копье и загнал в угол истошно верещащую Эсму. Сзади хрустнуло стекло: Фиргрец, очухавшийся после удара пули, поднялся и рванул с палашом вперед, разрубив для затравки стол, с которого повалились тарелки и кувшины. Рубил он и в самом деле страшно.

– Уймись! – рявкнул Арвел, глядя, как Гро, пригнувшись, бьет своим палашом – упорно плашмя, – по ляжке рослого седого мужчину с очень серьезным мечом в руках.

Удар заставил того вскрикнуть и отступить на шаг, но Арвел видел, что дело плохо, из правого плеча Гро уже течет кровь, и если ему не помочь, следующим выпадом противника он лишится головы. У Арвела не было времени даже броситься на выручку, дистанция не позволяла, а он, как опытный фехтовальщик, понимал, что сейчас произойдет. Понимал это и сам Гро. Не выпрямившись еще, он повернул голову к Арвелу, и инженер увидел, как мелькнула смерть в его глазах. Седой пришел в себя от болезненного удара, чуть отклонился – видно было, что нога его почти не слушается, однако контролировал он себя просто великолепно, – и повел руку с клинком влево от плеча. Гро выставил перед собой палаш, неспособный его спасти, и тогда Арвел дважды выстрелил.

Тяжелые пули отбросили седого мечника к стене, он всхрипнул и сполз по крови вниз. Пару секунд Арвел смотрел, как дергаются его ноги, потом он затих.

Комендант, все еще держа в левой руке копье, наконечник которого почти упирался в живот Эсмы, правой вытащил из-под панциря свисток и засвистел что было мочи. На галерее тотчас же зашумело, загремели доспехи, понеслась чья-то ругань, и снова заскрипело под сапогами битое стекло.

Фиргрец стоял над скрюченным на полу Спарфором, держа в руках два пистолета, а Донни лил вино на белое лицо второго «проповедника», заботливо придерживая его за ухо.

– Ты его хоть не угрохал? – спросил Арвел, переступая через разломанные стулья.

– Не-а, я свою руку знаю, – меланхолично ответил старшина. – Пить, кстати, хотите?

– Что, не все побилось? Фиргрец исполнил, скажу я вам… трюк, понимаешь, на канате. Сроду такого не видал.

– Он вашу пулю поймал, господин Арвел.

– То дело особое… дай-ка кувшинчик.

Старшина протянул ему кувшин, в котором еще что-то булькало. Арвел опустошил его одним глотком и подошел к Спарфору.

– Пуля глубоко у тебя? – спросил он у рубаки Фиргреца, доставая из кармана тонкий ремешок.

– Нет, – мотнул он головой. – Кровь почти не идет. Доспех в два слоя, ваша милость.

– Ясно. С меня причитается.