Королевский контракт, или Битва за Золушку

Еще никогда меня не ласкали так чувственно и умело. Даже в прошлой жизни я не могла припомнить любовника, который бы настолько возбуждающе касался моего тела. Что уж говорить о долгих месяцах во власти Валентина и его сыновей, которые просто жестоко пользовали меня, не скрывая желания причинить боль.

Сейчас же… сейчас ко мне прикасались с трепетной жаждой, которая словно ждала этого дня, чтобы ощутить каждый изгиб хрупкого молодого тела.

— У тебя такая сладкая кожа, — прошептал король, напряженными пальцами приспуская сорочку с моего плеча, чтобы тут же коснуться его своими губами. Которые смакуя каждым поцелуем, скользнули по ключицам, задержавшись в ложбинке под шеей, обдавая ее горячим и влажным дыханием.

Ловя губами воздух, я прижалась к монарху всем телом, запуская пальцы в его светлые волосы до плеч, и кожей ощущая жадный стон, с которым его зубы оттянули ткань сорочки с груди, обнажая затвердевшие сосочки.

Да, верно, если так подумать, то никогда раньше я и не занималась сексом по любви. В прошлой жизни у меня были парни, которые мне нравились. Были юноши, которые меня заводили. Были комфортные мне любовники, с которыми я хорошо проводила время в Москве. И были выгодные мужчины, не вызывавшие отвращения. Так же, как парочка связей, оказавшихся для меня неприятными.

Но ни одного человека, которому могла бы прошептать во время близости: "Я люблю тебя".

Всю жизнь я была уверена, что мне этого и не нужно — главное, что с мужчиной хорошо в постели. А после того, что со мной делали отчим и сводные братья Зельды, любовник, к которому я ощущала физическое притяжение, и вовсе казался пределом мечтаний.

…Вот только почему-то именно сейчас, подаваясь навстречу ласкам этого любовника, я не могла избавиться от маленькой червоточинки, которая неприятно ныла в груди. Но я не должна позволить ей ничего испортить. Сейчас, в первую ночь, особенно важно, чтобы мой новый покровитель остался мною доволен, и мне не пришлось возвращаться в тот ад. А значит, нужно забыть обо всем, кроме его ласк, и страстно на них отвечать.

Подхватив стройные бедра сильными руками, Эдвард Блейд прижал меня к себе, позволяя ощутить сквозь ткань затвердевший мужской орган, упиравшийся в меня меж ног. Его ладони поддерживали мою полуобнаженную спину, а губы продолжали жадно целовать, когда он сделал те несколько шагов, что отделяли нас от шелковых простыней мягкой постели. Которые я ощутила своей кожей уже несколько секунд спустя, когда король положил меня на спину и прижал к матрасу своим сильным телом.

— Не могу поверить в то, что ты моя, — шепнул он, развязывая ленточки, которые все еще придерживали сорочку на нежном теле. И стянув ее, коснулся ладонью живота, по которому провел вверх, накрывая бугорок груди.

Ощутив его губы на своем пупке, я тихонько вскрикнула от наслаждения и выгнулась дугой, когда из них вырвался тоненький поток воздуха, приятно холодящий увлажненную слюной кожу. Едва касаясь ее губами, король спустился вниз, нежно раздвигая мои ножки, и лаская меня своим языком.

Закусив губы, я нежно положила руки ему на затылок и запустила их в мягкие волосы, в то время как глава государства принялся с наслаждением лизать меня, словно изысканное лакомство. Которое ему хотелось поглотить, раз за разом порхая по нему своими губами. Он делал это умело, очень умело. И в то же время так нежно и чувственно, что я уже не сдерживала криков, ощущая нарастающий ком наслаждения, грозивший вот-вот разорвать меня в клочья…

— Ох, Эдвард, — закричала я на все горло, судорожно выгибаясь дугой. Тело взрывалось десятком атомных бомб, а перед глазами все застлала белая пелена. И пытаясь восстановить дыхание, я не сразу заметила, как король навис надо мной уже полностью обнаженным.

— Ты хочешь меня? — тихо выдохнул он, упираясь в мою плоть своим огромным мужским естеством.

— Да, очень хочу, — простонала я, подаваясь бедрами ему навстречу. — Пожалуйста…

Один легкий толчок и я ощутила, как член короля проскользнул в мое влажное тело, заполняя меня всю, без остатка. И отдаваясь желанию, я просто сжала пальцы на его крепких бедрах, мускулы на которых принялись напряженно сокращаться с каждым толчком, который самый могущественный человек в этой стране делал внутри меня.

Он умел доставлять наслаждение, и умел сам же им упиваться. С каждым его движением я чувствовала, как перестаю существовать, как растворяется мое сознание, и я становлюсь единым потоком наслаждения, полностью покорившегося и покоренного. Волна экстаза уже накрыла меня… но Эдвард не прекращал двигаться, лишь довольно растягивая губы в улыбке от ощущения того, как моя пульсирующая плоть сжимается вокруг его неугомонного члена.

— Мне так нравятся твои стоны, — тихо проговорил он мне на ухо, легонько его прикусывая. И уже секунду спустя оставляя на тонкой шее легкий засос, от которого я, вскрикнув, закатила глаза.