Королевский крест

Анна не ответила, молча отыскала трусики, чулки, платье, кинула в сумочку мобильный телефон.

— Иногда я думаю: а можно ли тебе верить?

— Жалеешь, что сделал мне предложение?

Никита в одно мгновение оказался рядом, схватил девушку за плечи, развернул к себе, заглянул в глаза:

— Не смей так говорить!

— А ты не смей так думать!

— А о чем я должен думать?!

— Тебе не в чем меня упрекнуть. И еще… — В черных глазах загорелся огонь. — Я люблю тебя.

Крылов вздрогнул. Прищурился. Ослабил хватку, теперь он держал девушку за плечи скорее нежно, чем крепко… и вдруг смущенно улыбнулся:

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово,

6 ноября, суббота, 00.02

— Ифиот!!

— Фюрер, умоляю, не стреляй!!

Копыто, продемонстрировав невиданную реакцию, успел добежать до вскинувшего помповое ружье Кувалды и повиснуть на стволе, направив заряд в пол. Грохот на мгновение оглушил обоих дикарей.

— Убью, прифурок!

— Не надо!

— Кретин!!

Прильнувшие к дверям кабинета Иголка и Контейнер переглянулись: если Кувалда прикончит уйбуя, то и им несдобровать. Судя по воплям, одноглазый вождь пребывал в крайней стадии бешенства…

— Я же говорил, что надо эмигрировать, — просипел Иголка. — Сейчас бы парились в Гонолулу.

— На какие шиши?

— Да пошел ты, шиш недоделанный.

— По бандане захотел?

— Ну, ударь, если хочешь! Все равно всем нам трындец. Одним синяком больше, одним меньше…

Контейнер, остро прочувствовавший трагическую правоту скандалиста, бить Иголку не стал. Вздохнул горестно и вновь приник к замочной скважине.

— Безмозглая тварь!!

— Я не хотел! Меня подставили!!

— Кто тебя пофставил, животное? Кому ты нужен?!!

Уйбую приходилось несладко. Отбросив ружье, озверевший фюрер достал ятаган, загнал несчастного Копыто в угол и теперь не спеша приближался, с наслаждением выбирая, по какой части тела нанести первый удар.

— Башку тебе, что ли, снести, козлу? Нет. Слишком быстро. Начну с ушей.

Уйбуй же не терял надежды уговорить Кувалду повременить с расправой. В конце концов, мертвый деньги точно не вернет, а живой может постараться. Рано или поздно одноглазый это тоже сообразит… Скорее бы!

— Фюрер, я найду деньги!

— Гфе ты их найфешь, прифурок?!

Иголка и Контейнер, не сговариваясь, начали отползать от двери. Им уже виделся Кувалда, выскакивающий из кабинета с окровавленным ятаганом в одной руке и уйбуйской головой — в другой. Оказаться в этот момент рядом с фюрером бойцам не хотелось.

— Не надо!!!

Ятаган взлетел вверх и резко опустился, просвистев в миллиметре от головы Копыто.

— Я все исправлю… — пролепетал уйбуй, размазывая по лицу слезы и сопли. — Фюрер, клянусь зубами Спящего: найду деньги, верну с процентами…

Кувалда, тяжело дыша, отошел к столу, опрокинул стакан виски и злобно уставился на идиота-подчиненного. Убить? Повесить именным фюрерским указом? А кто будет с тыла подпирать, случись что? Верность среди Красных Шапок встречалась исключительно редко, каждый боец мечтал подсидеть уйбуя, каждый уйбуй — фюрера. Междоусобицы были таким же фирменным почерком семьи, как жадность у шасов или занудство у эрлийцев. И вот — Копыто. Недалекий, простоватый. Зато спину ему фюрер подставлял без опаски, знал, что нож уйбуй не воткнет.

— Как ты все исправишь, фубина?

— Еще не знаю… Но я придумаю, фюрер, честное слово, придумаю!

К сожалению, среди дикарей уже поползли слухи, что, поскольку Копыто безумно везет в карты, фюрер лично отсыпал уйбую огромную казну, наказав сделать семью богатой и счастливой. Весть о крупном проигрыше могла вызвать бунт. Конечно, помощники пустят слух, что все это ложь, и никто Копыто денег не давал, но уйбуи из Фюрерского совета в общих чертах представляли себе состояние семейных финансов и обязательно поинтересуются, куда подевался предназначенный для покрытия долга миллион. И все опять же закончится бунтом.

— Ферьмократия хренова, — ругнулся одноглазый, в очередной раз помянув недобрым словом либеральные идеи Ее величества. — Ставит на нас эксперименты, стерва.

— Белобрысая тварь! — поддакнул Копыто.

— Паскуфа!

Кувалда вернул ятаган в ножны. Его душила обида на судьбу: надо же, как все хорошо шло, пока этой идиотке королеве не пришло в голову устроить дикарям выборы.

— Фюрер, а со мной что делать будем?

Одноглазый покосился на скорчившегося уйбуя, сплюнул — не в Копыто, мимо, и буркнул:

— Времени тебе фо понефельника. Ищи миллион, гфе хочешь, но в казну верни.

— Я постараюсь…

— Пшел вон!!

— Могло быть и хуже, — философски заметил Иголка, пинком открывая двери «Средства от перхоти». — Мог и убить.

— Успеет еще, — буркнул Контейнер.

— И то верно.

— Только эмигрировать больше не предлагай. Я, типа, хочу помереть на родине.

— Может, ты еще и веревку на свои деньги купишь?

— Не, — подумав, мотнул головой Контейнер. — На веревки в семейном бюджете отдельная статья есть. По линии внутренних дел.