Королевский куттер

Дринкуотер был далек от светских сплетен, но все же слышал о женитьбе Дангарта на Шарлотте Диксон, дочери торговца из Индии, девушке невероятно богатой и красивой. Говаривали, что даже Ромни не сумел добиться ее взаимности. Лейтенант начал понимать, что именно утрата графини так подействовала на этот некогда несокрушимый дух, оставив в душе графа незаживающую рану. Как бы подтверждая его догадку, Гриффитс сказал:

— Мне кажется, что не случись французской республики, он сошел бы с ума…

Капитан встал и открыл шкафчик. Взяв два стакана и графин, он разлил серсиаль и резко сменил тему разговора.

— Наш корабль не даром носит свое имя, мистер Дринкуотер, — промолвил он, снова усаживаясь за стол. — Falco tinnunculusизвестен своим умением парить, выведывая точное местонахождение добычи, чтобы потом стрелой обрушиться на нее. Питается он мышами, землеройками и жуками, это да, мистер Дринкуотер, но ведь жучки способны подточить дуб… — Он выпил и снова наполнил стакан. — Вам понятен смысл этой аллегории?

— Хм, полагаю так, сэр.

Гриффитс снова налил Дринкуотеру.

— Я завел этот разговор по двум причинам. Лорд Дангарт очень хорошо отзывался о вас — отчасти по прежнему вашему знакомству, отчасти из-за хвалебных рекомендаций Тринити-Хауза. Поэтому я в свою очередь рассчитываю, что не обманусь в вас. Вы будете отвечать за вопросы навигации. Неприятности с подветренным берегом крайне противопоказаны при секретных операциях. Это вам ясно?

Дринкуотер кивнул, уловив скрытую иронию и чувствуя все большее расположение к своему новому командиру.

— Превосходно, — продолжал Гриффитс. — О второй причине говорить не так просто, но я вам скажу, мистер Дринкуотер, поскольку может сложиться так, что вам придется принять на себя командование в непростых обстоятельствах и в неудобное время…

Дринкуотер нахмурился. Это звучало настораживающе по сравнению с предыдущими высказываниями.

— Много лет назад у побережья Гамбии я подхватил лихорадку. Время от времени меня одолевают приступы.

— Но если вы нездоровы, сэр, то… хм…

— Списание? — Гриффитс возмущенно вскинул бровь, потом махнул рукой на извинения Дринкуотера. — Знаете что, я за полвека провел не берегу не более двух лет. И теперь вовсе не намерен пускать там корни.

Пока Дринкуотер переваривал сказанное, лицо Гриффитса сделалось задумчивым, старик погрузился в воспоминания. Лейтенант допил вино, встал и потихоньку вышел из каюты, предоставив командиру размышлять о своем.

Над палубой лавирующего под зарифленным гротом куттера трепетал белый вымпел. Его марса-рей был приспущен, а нижний наклонен, чтобы не мешать стакселю. Посередине мощного бушприта стоял натянутый как доска кливер, мокрый от брызг и поблескивающий в лучах солнца, медленно прятавшегося за грядой кучевых облаков на западе. Ветер дул навстречу отливному течению, гоня короткие серо-стальные волны, плещущиеся о борта и раскачивающие ведомую на буксире шлюпку. Округлый нос куттера прыгал на волнах, вздымая тучу брызг, перелетающих через наветренный фальшборт.

Исполняющий обязанности лейтенанта Натаниэль Дринкуотер поплотнее запахнул непромокаемый плащ, ощутив как долетевшие до юта брызги впились в лицо, а челюсти свело от холодного ветра. Его мысли снова обратились к предстоящему походу; он отдавал себе отчет, что неудача сведет на нет все шансы получить долгожданное повышение. Он заставил себя сконцентрироваться на делах и отогнал сомнения. От Дувра пункт их назначения отделяло шестьдесят пять миль пути вдоль французского побережья — побережья, навевавшего жуть благодаря рассказам о жестокостях революции. В настоящем положении они подойдут к берегу при низкой воде. Это, как уяснил, Дринкуотер, имело первостепенное значение. Его удивило, какую важность придавал этому условию лейтенант Гриффитс. Хотя юго-западный ветер позволял им идти прямым курсом, Гриффитс за час до этого переложил куттер на левый галс в расчете обмануть дозорных на Гри-Нез. Мыс почти скрылся за кормой в сумерках наступающей ночи.

Дринкуотер снова поежился, скорее от напряжения, чем от холода, и подошел к нактоузу. Освещенная желтым светом лампы картушка сообщала, что они идут курсом норд-вест-тень-вест. С учетом склонения и истинного меридиана настоящий курс был норд-вест. Он удовлетворенно кивнул, не обращая внимания на голоса и звон стаканов, доносившийся снизу. Поведение их загадочного капитана и не менее таинственного «пассажира» не слишком волновало Натаниэля.