Королевский маскарад

– Фэриз полагал, есть смысл в старых словах одного из первых магов востока. Мол, каждое отражение в зеркале не уходит вместе с покинувшим зал, но оставляет след – эмоции, взгляд, отсвет души. Опытный маг может найти память об однажды отраженном.

– И украсть ее, – мрачно добавил Кэльвиль. – Гнусно они перекроили магию. Я очень зол на себя, Кошка, я не стал усердно преследовать отступников три сотни лет назад. И вот результат… Ладно, покаюсь перед пленниками, когда мы их спасем. Полагаю, это именно тот зал, где они заколдовали отражения эфрита, духа дня. Окна высоки, и света тут обычно было много, и позже все окна закрыли черными полотнищами, лишая его возможности увидеть солнце. Если будем действовать верно, мы рассмотрим его отражения. Как искать, ведьма?

– Проще простого, – презрительно фыркнула Лэйли, радуясь, что снова умна и полезна, не то что при входе через витраж. – Ему нужен свет. Точнее, живой огонь.

Она достала крошечный масляный светильник, и мастер торопливо поджег фитилек, используя гномьи спички вместо едва не слетевшего с уст девушки простейшего заклинания. Виновато вздохнув, Лэйли взяла светильник и пошла к ближнему зеркалу. Оно было темным, как холодный провал пещеры – ни отражения, ни блика. Зато в спину тотчас подул едва различимый кожей ветерок, колыхнувший сознание в глубь зазеркального сумрака. Древнее заклятие и теперь стремилось захватить часть души смотрящего. Ведьма возмущенно фыркнула и плеснула на стекло масло из запасной емкости, поднесла огонь – и зеркало отразило крошечный пожар на своей поверхности и потянуло его, дробя и многократно повторяя, все глубже и глубже. Огонь сжался в точку, погас, а потом заклятие сдалось и стекло постепенно утратило темную бархатистую глубину. Кэльвиль кивнул и зажег второй светильник. Вдвоем они пошли по кругу зеркал в разные стороны, расходясь все дальше, а потом стали снова сближаться, пока не сошлись у последнего темного стекла.

– Холодное! – возмутилась Лэйли.

– Сопротивляется, – довольно кивнул Кэльвиль. – Но из последних сил. Хоть в этом мы рассмотрим эфрита?

– Не знаю, – жалобно вздохнула Лэйли. – Странно действуем, как-то на ощупь, словно мы не обученные маги, а дети. Между тем ты вышел из пятого круга, а я из третьего. Создатели этого стекла – вообще никто, недоучки. Не понимаю!

– Навредить порой куда легче, чем изжить беду, – кивнул Кэльвиль. – Можно отравить, даже не зная рецепта яда. А вот спасти умирающего – это задача, нерешаемая для многих мудрых лекарей. Итак, пробуем, насколько мы с тобой верно поняли их злую игру.

Из темного коридора отражений последнего зеркала к самой его поверхности буквально поднялся, вынырнул человек. Рванулся, ломая лед стекла, потянулся к слабому язычку пламени обеими руками – и исчез. Зеркало осыпалось крупным крошевом, волна холода прокатилась по залу. Потом шорох стих. Лэйли недовольно развела руками.

– А почему у него глаза обычные, с кругленьким зрачком? Кажется, синие, я прям, мяу… в недоумении, не такого ожидала.

– Он – не житель пещер, как сестра. Зачем ему идеальное ночное зрение, Кошка Ли? – улыбнулся Кэльвиль. – Не надувай губы, мы ведь справились. Полагаю, зал его сестры ниже, под этим. Она не любит огромных окон и обилия света. Лестница там. Повторим?

Лэйли кивнула, и следующие полтора часа ушли на вызов из-за грани рыжеглазой эфрити. Та пришла спокойно, грациозно поклонилась Лэйли и ее спутнику, как знакомым, и разнесла стекло в мелкую пыль, не оставляющую сомнений – на самом деле эфрити сдерживает себя из последних сил… она в бешенстве, неволя ее тяготит безмерно.

Мастер задумчиво глянул за окно: летние ночи коротки, до рассвета считаные часы. Вряд ли удастся все закончить сегодня. И едва ли весь день зал останется без присмотра. Плохо… Кэльвиль вынул из мешка пару гномьих бгррыхов и оставил у обоих входов – пусть гадают, что сокрушило первых вошедших в зал. Потому что взрыв произойдет, едва начнет открываться дверь, либо когда человек окажется ближе двух саженей. Этажом выше лежит такой же «подарок» – жестом показал он спутнице. Кошка Ли кивнула, хищно блеснула своими странными глазами и пошла к двери.

Длинный коридор, начинающийся от башни «небо полудня», вел мимо витражного зала строго на север. В трех местах на его стержень были нанизаны бусины крупных залов с множеством входов, и в каждом обнаруживалась стража. Эльфы быстро обходили посты охраны и двигались дальше. Обоим казалось, что напряжение глубоко в душе растет, наливается тяжестью. Впереди снова блеснули факелы, эхо донесло приглушенные, шипящие голоса магов. Сзади почти сразу зазвучали шаги. Кэльвиль замер за колонной, его темный плащ сам был тенью, прекрасно маскирующей форму тела. Лэйли настоящей кошкой прыгнула на высокое окно: люди редко смотрят вверх.

Мимо пробежали два мага, бледные и задохнувшиеся, они явно спешили.

– Душите! – еще издали потребовал старший, обращаясь к тройке собратьев, шипящих впереди, в северном зале.

– Совсем? – с сомнением уточнил слабый голос из зала.