Королевский поцелуй

Созвать совет богов оказалось непросто. Эти своенравные сволочи делали вид, что слишком заняты. Но если я что-то решил, то своего добьюсь. Три дня ходил в храм восьми богов, заколол гребаного барана, хотя не представляю, на кой он им вообще сдался, но так принято. Я даже, стыдно сказать, раскуривал благовония и танцевал ритуальный танец вместе со жрецами. Они благоговейно заверяли, что никогда этого не забудут.

Я, увы, тоже вряд ли забуду.

В общем, я всячески давал понять, что отделаться от меня не получится и, наконец, на закате третьего дня, когда храм опустел, и даже жрицы разошлись по кельям, боги ответили. Они явились с апломбом. Вспыхнули разом свечи, разожглись благовония, взвился ветер, вода в ритуальной чаше забулькала. Карт кутала, помещение тьмой, а Эрвин устраивал светомузыку, распевая похабные песни. А потом явилась Лючия и прекратила балаган.

– Смертный, как только ты посмел созвать нас, богов! – уточнил Рракс, бог огня. На его голове пылало пламя, в рыжих глазах плескалась скука.

– Третий день твои концерты не дают мне уснуть, – пробубнил Талох.

– Ты реально танцевал ритуальный танец? – усмехнулся Эрвин. – Позорище. Что мешает мне убить тебя прямо сейчас? Из сострадания к себе.

– Может быть, ваша обязанность перед людьми, которых вы создали? – я осмотрелся. Боги шатались по храму, лениво рассматривая собственные изображения, и насмехаясь над художествами. – Не сами ли вы установили, что пантеон богов – высшая инстанция при решении спорных вопросов?

Боги переглянулись.

– Эрвин, а этот болтливый, как посмотрю, твой, – заметил Габиэль.

– Да самому противно, припёрся сюда из-за девчонки, – Эрвин выглядел совсем как на картине, рядом с которой стоял: бандитский взгляд, шрам от брови до темени, коротко стриженные волосы, бугры мышц по всему телу.

– Так-так-так, я все проспала. Давайте ка поподробнее, если в деле замешана любовь, то я в этом деле по уши! – проворковала Минея, богиня воды. Нежная, хрупкая, с длинными голубыми волосами, стекающими до пола журчащим ручьем.

– А ты где шлялась, что не слышала? – пробубнил Талох. – Этот ноет, просит, чтобы мы сняли венец нерушимого брака с его возлюбленной.

– Венец нерушимого брака? – сникла богиня. – Милый мой, это невозможно. На то он и венец нерушимого брака.

– Пантеон богов и слово невозможно не складываются в одном предложении. Для вас нет ничего невозможного, было бы желание.

– Конкретно сейчас у меня желание укоротить язык одному болтливому смертному. Ты вообще кем себя возомнил, что так с нами разговариваешь? – Эрвин оттолкнулся от колонны и встал передо мной. Он возвышался на две головы и, сложив руки на груди, смотрел на меня с презрением.

Поднял голову и заявил:

– Я – влюбленный мужчина, недовольный несовершенством системы, созданной богами. И я здесь из-за ваших недоработок.

Боги возмутились, загомонили, зашуршали, зашелестели, загромыхали. Я прервал их роптание и сухо изложил суть ситуации.

Карт и Маргес, молча стоявшие в тени, принялись ругаться. Богиня тьмы выступала за любовь, а Маргес, как и положено ветреному мужчине, считал, что во всем виновата женщина. На этом фоне чуть не дошло до драки. Минея и Лючия вступились за Карт, Талох и Габиэль поддерживали Маргеса, а Ррох и Эрвин периодически поддакивали то одним, то другим, и всячески поддерживали идею мордобоя, до которого дошло очень быстро.

Маргес потоком ветра содрал со стены изображение Карт, она отомстила ему, смяв портрет Маргеса тьмой.

– Ах ты ж сумчатая кракозябра!

– Что ты сказал?! А ну поди сюда, стручок облезлый!

Карт бросилась на Маргеса с кулаками и понеслось…

Пришлось разнимать богов и как кстати, что я прихватил с собой две бутылочки торнбутского, изысканнейшего вина из редких сортов фруктов, растущих только на севере нашей страны. Богам подарок пришелся по вкусу и через полчаса совместного застолья разговор пошёл более эффективно. В качестве стола использовали алтарь для жертвоприношений, тут и баран пригодился. Рракс быстро его зажарил в божественном огне, Минея притащила красной рыбы, Талох организовал фрукты и овощи, а Лючия – приятное освещение.

Маргес молча пил, швыряя на Карт гневные взгляды и взирая на остальных с ехидной улыбкой. Когда он заметно окосел, то поднялся и усмехнулся:

– Ребятишки вы та-акие забавные. Ик. Обсуждаете брак женщины, которая без пяти минут труп.

– Вы о чем?

– Ты знаешь, где сейчас твоя девчонка? – Маргес ткнул в меня пальцем, блестящим от бараньего жира.

– Конечно, она во дворце… – кашлянул. – Она сейчас не во дворце?

– Во дворце, во дворце. Только вопрос, в чьем?

Что за несносная девчонка? Ведь просил не делать глупостей! Просил согласовывать со мной каждый шаг! Опять в премирье поперлась, беда на мою голову?

– Вы можете сказать точно, где она?

– Я тебе что, почтовый голубь? Или твой личный шпион?

–Обязательно быть задницей, чтобы вас боялись или уважали?

Бог безразлично хмыкнул. Похоже, ему было глубоко насрать, боятся его или уважают.

– Ну, в подмирье, и что дальше?

– Вы же знаете, что Адель облагорожена вашей магией? Но при этом в ней течет кровь Карт.