Королевский рыцарь

К ее величайшему удивлению, он повернул голову и поцеловал ее в ладонь.

Ровену бросило в жар. Но больше всего ее пугала притаившаяся в груди нежность к этому человеку. И ласковое внимание, которое исходило от него. Словно она неожиданно нашла среди пыльных дорожных камней бриллиант.

Страйдер участливо смотрел на нее. Как же ему хотелось прижать ее к себе и снова испить сладкий нектар ее губ! Но он боялся, что уже не сможет отпустить ее. Не хватало еще устроить в его палатке дом свиданий. Ни ему, ни ей это ни к чему. Не говоря уже о том, что он едва ли сумеет удовлетвориться одним поцелуем. Поцелуй только разожжет его аппетит и растравит его.

Она отступила назад и тщательно забинтовала его руку. Странный это был момент. У него всегда было достаточно дам, жаждущих позаботиться о его ранах, но никогда он не чувствовал себя так, как с Ровеной.

— Благодарю вас, миледи, — сказал он, когда она закончила с перевязкой и принялась складывать повязки и снадобья в коробку.

— Всегда пожалуйста, мне было приятно. — Она убрала шкатулку в сундучок и вдруг резко выпрямилась. — Я забыла лютню.

Взгляд Страйдера упал на огромный сундук у изголовья кровати, в котором он хранил свои личные вещи. Там, в его недрах, спала в своем футляре лютня, спала давно, со дня смерти его матери.

Они смолкли в один день.

— У меня есть. — Слова вырвались у него неожиданно, прежде чем он успел сообразить, что говорит.

На лице Ровены отразилось неподдельное удивление, впрочем, как и на его. Он и сам не знал, почему решил доверить ей самую большую оставшуюся от матери драгоценность.

Страйдер поднялся и медленно подошел к сундуку. Открыл крышку, извлек фамильный меч, одежду и другие предметы, которых он касался чуть ли не каждый день.

Но этот ящик на самом дне…

Он лежал там так, как он положил его когда-то, заваленный одеждой.

Ровена подошла поближе и взглянула на Страйдера. С какой грустью он извлек со дна блестящий черный футляр!

И в этот миг она поняла.

— Это твоей матери? Он лишь кивнул в ответ.

— Я могу сходить за своей. Только…

— Не надо, Ровена. Когда-то всем нам приходится взглянуть своему прошлому в глаза. И если уж мне было суждено повстречать ее тень, не стоит оттягивать этот момент.

Ровена нахмурилась, не в силах понять, что он имеет в виду.

Он набрал в легкие воздуха, затаил дыхание и распахнул футляр. Перед ее глазами предстало настоящее произведение искусства, один из лучших инструментов, какие только ей приходилось видеть.

— Она прекрасна. Страйдер кивнул:

— Отец подарил ей эту лютню, когда она объявила ему, что беременна мной. Выписал из Парижа.

Страйдер протянул Ровене инструмент. Девушка аккуратно, с большим уважением приняла его. Поверхность лютни была безупречна, ни пятнышка, ни царапинки. По всему видно, его мать дорожила ею.

— Ты возишь ее с собой?

— Ее и еще кольцо — это все, что осталось от моей матери. Может, женой она была никудышной, но мать из нее вышла превосходная. Прекрасная дама, которая искренне верила любовным виршам двора Элеоноры, вещающим, что в браке настоящей любви не найти.

Их взгляды встретились, и Ровена задрожала от холодности его глаз.

— Я в это не верю, — честно призналась она.

Мне кажется, любовь подстерегает нас там, где мы меньше всего ожидаем. Мой отец мечтал, чтобы я вышла замуж по любви. Он часто повторял мне, что иной причины для брака просто не существует. Не должно существовать. Между прочим, Андре Чаплин — тот самый, который временами сопровождает Элеонору в путешествиях, — утверждает то же самое. Он верит, что настоящую любовь можно обрести только в браке.

— В твоих песнях тоже об этом поется?

— Да. Я пишу о людях, которые сошлись, невзирая на все хитросплетения судьбы, преодолели все препятствия и заслужили свое счастье.

— Тогда спой мне, Ровена. Я хочу услышать о паре, обретшей счастье в браке. Хватит уже обмана и предательств.

Идущие из самого сердца слова Страйдера задели ее за живое. Она и не думала, что речи рыцаря могут настолько тронуть ее.

Девушка кивнула, взяла лютню, села на стул у его письменного стола и начала настраивать инструмент.

Страйдер молча прислушивался к тому, как она возвращает к жизни сокровище его матери. Он боялся, что струны могли испортиться от времени, но Ровена обращалась с ними нежно и бережно, и ни одна не лопнула от ее прикосновений.

Из- под ее пальцев полилась прелестная мелодия. А голос… такой только в раю можно услышать. Дрюс был прав. Ни один церковный хор не сравнится с нею.

Она действительно спела ему об охотнике на соколов и молочнице, родившихся под несчастливой звездой, но все же сумевших найти любовь и пожениться.

Мелодия стихла, но они еще долго сидели в тишине.

— Охотник, — сказал он вслух, раздумывая над ее сказкой. — Значит, ты не веришь, что богачи способны жениться по любви?

— Верю. Только никогда не встречала таких.

Страйдер припомнил своего друга Саймона Рейвенсвуда и его жену Кенну.

— А я встречал. Приятно видеть, когда двое готовы умереть, только бы никогда не расставаться.

— Как бы мне хотелось испытать нечто подобное! — горестно вздохнула Ровена.