Королевский сорняк

- Да, - жестко перебил ее Кирилл. - Я сказал тебе то, что мне велели. Погоди, не обижайся, дослушай до конца! Пойми только одно, Тоня: раз я стал тебе об этом рассказывать, - значит, у меня есть очень серьезные причины. Иначе, подумай сама, - зачем бы я стал?!!!

- И какие же это причины? - сухо осведомилась Тоня.

- Слушай меня, ладно?! Ты все поймешь…

Тоня согласно кивнула. Она уже умерла, ей уже было все равно. Труп можно резать на кусочки - труп ничего не чувствует.

- Поначалу я развлекался. Не жизнь, а малина: роскошная квартира, машина, оплаченные суточные - столь щедро, что у меня еще оставалось… И все это только для того, чтобы я соблазнил тебя! Я знаю, ты меня осуждаешь. Ну и пусть, только дослушай! Так вот, поначалу я просто выполнял задание, играл роль, которую мне заказали. Он велел тебя учить, и я учил. Уроки актерского мастерства, мне ли не знать их! Как-то нечаянно вышло, что я смог тебе дать именно то, чего хотел от меня этот странный человек… Это оказалось в пределах моей компетенции, что называется.

- То есть, когда ты говорил, что я нравлюсь тебе такой, как есть…

- Врал. Вернее, играл роль. Ты наивна, Тоня… Хотя теперь, когда ты так сильно изменилась, теперь ты сможешь понять простую вещь: женщина должна хотеть нравиться мужчине. И тогда у нее есть все шансы привлечь его. Та, которая - то ли в дремучей гордости, то ли в комплексах - сидит и ждет, что кто-то придет разглядеть ее достоинства, - та сильно ошибается! Я усвоил еще в театре: актерам, как и женщинам, нужно очень хотеть понравиться и режиссеру, и публике. Это база, основа, к которой только потом прикладываются талант и мастерство, - как к женщине красота и обаяние.

- Можешь не повторяться. Я эту премудрость давно усвоила, ты был хорошим учителем, Кирилл… Собственно, зачем ты мне все это рассказываешь? Тебя мучит совесть? Тебе нужно исповедаться? Знаешь, я бы предпочла без этого обойтись!

- Прошу тебя, Тонечка, слушай… Мне очень трудно говорить… Я не ожидал особых результатов, но с тобой действительно произошла метаморфоза, и однажды ты стала такой женщиной, от которой начали отпадать все мужики. И я в тебя по-настоящему влюбился… Верь мне, Тоня, прошу тебя!

Он горячо схватил ее ледяные ладони.

- Я верю, не беспокойся, - кивнула Тоня. - Продолжай.

- …Он руководил всем. Он решал, когда нам съезжаться, как обставить первый вечер… Даже свечи… Тоня, прости меня… Я должен тебе рассказать правду, всю правду!!!

Кирилл дрожал - вполне заметно на глаз. И Тоня, не имевшая ни малейшего представления об особой психофизике людей, называемых актерами, - нервной и легковозбудимой, - почувствовала что-то близкое к брезгливости.

- Продолжай, пожалуйста, - произнесла она отстраненно.

Кирилл мгновенно учуял, что именно стоит за ее тоном: чувствительная природа актера, умеющего быстро и легко поставить себя на место другой личности, подсказала ему, что ощущает сейчас Тоня. И он не сомневался: это конец всему. Тоня не понимала его и не могла бы никогда понять.

Но Кирилл знал одно: он ДОЛЖЕН ей рассказать обо всем.

- …И разного рода несуразицы в моей «легенде», - продолжал он обреченно, - это либо его проколы, либо его намеренная игра… Я так и не знаю до сих пор… Мне кажется, что он хотел, чтобы ты начала подозревать меня. Почему ты молчишь?

- А я должна что-то говорить?

- Нет. Это у меня нервное. Ты должна просто слушать. Я знаю, что в конце ты просто уйдешь… И больше никогда не захочешь меня видеть. Но подожди до конца.

- Я жду, - прошептала Тоня.

Голоса у нее не было - у трупа не бывает голоса.

- Я каждый день получал инструкции. Но мне было все труднее играть… Потому что я к тебе привязался… Я стал любить тебя, Тоня.

- И продолжал игру… - добавила она. - А наши видеозаписи, когда я ходила голой перед камерой, когда мы занимались любовью под ее глазком?

- Да. Это был его заказ, - мужественно признал Кирилл. - Я отдавал ему записи. Как-то я спросил его, зачем ему это нужно. Он ответил, что он вуайерист. Что любит подглядывать.

- То есть все твои разговоры об интимности наших отношений, о том, что это только для нас с тобой, - отчего я уже заливалась краской, - ты показывал другому человеку? Мужчине?

- Да. Пожилому мужчине, если тебя это может утешить.

- Не может.

- Пусть так. Это сейчас неважно. Слушай меня.

- Слушаю, Кирилл.

- Я стал любить тебя… Вот что важно. Ты знаешь, до тебя я никого не любил.

- И предавал меня каждый день в угоду твоему «работодателю». Я должна прыгать от радости?

- Ладно, тебе не понять. Я не в обиде. Между тобой и мной - тысячи световых лет… Я это понял, пока жил с тобой. Ты всегда верила в любовь, уж не знаю почему… Ведь у тебя - такой, какой ты была раньше, - никаких шансов не предвиделось. Извини.

- Да уж что там… Благодаря тебе - или не тебе, - но я стала другой. И с этой дистанции вижу себя, прежнюю. Я не обижаюсь, Кирилл.