Королевский сорняк

Подобное никогда не случалось в моей жизни, мои персонажи никогда мне не перечили! Возможно, потому, что они не были живыми характерами, они были идеями, а идеи всегда полностью зависят от меня. Ты же посмела! Но тогда я тебе это простил. Вернее, я знал, что рано или поздно получу с тебя причитающееся: ведь это я твой автор, это я пишу роман! И посему на том этапе меня твое своеволие скорее забавляло…

Тем не менее пора было переходить к следующей части. Положительными эмоциями я насытился, я их изучил до последней капли. Я уже знал, как напишу эту часть в романе: сначала красиво, возвышенно, поэтически… Подобной ерундой я никогда не занимался, но решил всем показать, как Я умею это делать! Читатели захлебнутся в соплях от умиления и восторга! А потом… Вот тут весь мой гений: потом я выверну эту романтику наизнанку, покажу ее примитивную пошлость, раздавлю каблуком, как окурок, все, что минуту назад возвысил!

Писатель даже порозовел от удовольствия и гордо посматривал на Тоню с Кириллом, словно они уже были читателями, готовыми разразиться громом аплодисментов его новому шедевру.

- Итак, - спохватился Писатель, и лицо его приобрело свое обычное выражение, - наступило время для следующей части романа. И тогда Киря начал чудить - строго по моему плану, разумеется! То путаница с его якобы фирмой, то запой, то знаки в окошко, то пистолет и пачка денег в секретере, - ты помнишь? Денег, как и пистолета, у этого дурачка сроду не водилось, - это я велел ему туда положить. Все это было моим театром абсурда, набором абсолютно бессмысленных действий и «улик», в которых ты, - как я и запланировал, - пыталась найти логику. Ее там, разумеется, не существовало, зато у тебя появились поводы для сомнений в твоем сказочном принце, в твоей большой любви. И я наслаждался твоим беспокойством, растерянностью, слезами, тщетными попытками разобраться. Я видел, как мысли бьются в твоей черепной коробочке, как гипотезы сталкиваются лбами, расшибая их в кровь, - и бесславно умирают, одна за другой, не в силах объяснить происходящее… И я уже сочинял сочные куски текста, предвкушая твое разочарование, отчаяние, страх. Как же иначе? Твой Принц свалился с белого коня в грязь: фирмы нет, денег нет, машину надо продать и квартира под угрозой. Да еще и запил!

Согласись, ты ведь разочаровалась? И, поскольку я научил тебя уважать себя, научил быть женщиной, способной свести с ума любого мужика, ты должна была бросить Кирилла. Вытереть об него ноги. Так поступают все нормальные люди, а особенно женщины. Самки не могут существовать без самцов, - но сильных, надежных самцов. И, если один самец пал в их глазах - они уходят искать другого. По крайней мере, уверенные в себе самки. И я тебе подсылал приличных мужчин с заманчивыми предложениями. Разумеется, они врали о своем положении - это были нанятые мной люди. Но ты этого знать не могла и должна была ухватиться за кого-нибудь из них, как за соломинку! И вот тут ты меня подвела во второй раз. Ты этого не сделала, Антония. Ты поступила вопреки моему замыслу: осталась верна Кириллу.

Я этого не понял. Это меня, скажу честно, заинтриговало… И тогда я пришел в кафе и подсел к тебе за столик. Мне хотелось вступить с тобой в прямой контакт, не через камеру. Мне хотелось потрогать тебя руками, понюхать твой запах, послушать твой голос, чтобы понять, что ты такое. Я помню складку между твоих бровей и потемневшие от ощущения беды глаза. Это было очень красиво, Антония! Я гордился собой. Я знал, откуда эта красота, откуда твоя беда, - как не знать, когда я сам сочинил сюжет! И в этом было что-то невероятно возбуждающее, острое, - даже эротичное… Я давно - или даже никогда! - не испытывал подобных чувств… Я оказался рядом со своим персонажем, - я, его создатель, творец! - и мог наблюдать, как воплощается в жизнь мой замысел, как он обрамляет мой живой персонаж, загоняет его в намеченные мною рамки, обставляет его, словно красными флажками, размечая территорию, по которой ему дозволено гулять… А ты сидела напротив меня и даже не подозревала, что этот невзрачный пожилой человек - твой Создатель!..

Оставляя тебе номер своего телефона, я не думал ни о чем, - просто сказалось нерациональное желание оказаться однажды еще раз с тобою рядом и насладиться этим дивным ощущением моего могущества. Это было так великолепно, что у меня появилось чувство благодарности к тебе за доставленное наслаждение, близкое к оргазму… Нет, более мощное, чем оргазм, - неслыханное наслаждение! Я настолько растрогался, что даже решил щедро наградить тебя, когда мой роман будет дописан… И, если бы ты дала мне все то, чего я от тебя ждал и хотел, то именно так бы твоя история и закончилась, Антония.

Но ты бросила мне вызов! Ты вступила со мной в мировоззренческий спор!

Кирилл вдруг громко произнес:

- Тоня, ты что-нибудь понимаешь из этого бреда?

- Кажется, да… К сожалению, - ответила Тоня, с вызовом глядя на Писателя.