Королевский тюльпан. Дилогия

— Тетя Магали, сейчас-то зачем сердиться? — донесся тихий и серьезный голос Нико. — Я же с Этьеном ходил!

— Вот бы обоим всыпать! — проворчала Магали.

Ничего, сейчас Лирэн за них заступится и все будет в порядке. А где Лирэн?

Я чуть не задохнулась от ужаса, как местные жители без цветов. Все вспомнила. Но вскакивать не стала, а вместо этого прислушалась к разговору в темноте.

— Ты только Алине не проболтайся. — В голосе Нико было море озабоченности и даже страха. — А то она никого не станет слушать, побежит, попадется и тоже пропадет…

— Да ты сам еще толком ничего не рассказал, — недовольно хмыкнула лекарка. — И наш брат блюститель Созидания тоже строит из себя секретного агента, пошел с мужчинами договариваться. О чем?

— Об этом у него спроси, — со взрослой серьезностью сказал Нико. — Я могу рассказать только то, что сам услышал.

Магали что-то заметила насчет слишком умных и при этом непослушных мальчишек, но велела говорить.

— Мы с Этьеном близко к ним подобрались, — продолжил Нико. — Я хотел показать ему, как легко камнями побить стеклянные окошки в их горшках. Но это были офицеры, без горшков. Обсуждали завтрашнюю казнь бывшего воровского атамана на площади Справедливости. Офицер помладше спрашивал, почему в афишах написано, что казнь будет «злой».

Я проснулась окончательно, будто не спала. Все равно хотелось верить, что это сон и разговор шел о ком-то другом.

— Молодой удивился, — продолжал Нико, — должны были казнить министра-изменника. Старый отвечал: значит, суд решил, что этот еще виновнее, — вступил в преступный сговор с изменниками дела революции, колдунами и бродягами, польстился на их деньги, напал на высшее должностное лицо Города, а потом хулил власти. Ну, и не пропадать же эшафоту. А казнь потому считается «злой», что не разбивают башку Мгновенным молотом, чтобы все сразу закончилось, а казнят медленно, как в старые времена. Сначала глашатай злодеяния зачитывает, начиная с меньших, и за это бьют кнутом. Потом отрубят преступные руки, потом — голову. И все это делают тупым мечом. Толпе дадут вина, чтобы была веселей, и лепестков насыплют, чтобы воздуха было больше в глотках — орать. Такой казни, — чуть смущенно сказал мальчишка, — при отце не бывало, а при дедушке — пару раз. Совсем уж отъявленного предателя и насильника малышей так казнили.

Нико повторял эти слова почти наизусть, даже не сбиваясь. А я чувствовала, как секунда за секундой падают в холодную бездну, отрываясь от меня, отваливаясь кусками, как мраморная крошка с плохо слепленного надгробного памятника.

Сказка. Эта сказка слишком страшная. Еще совсем недавно я смогла бы убедить себя, что все неправда, что все эти страшилки про пытки, казни тупым мечом на площади под вой толпы — просто страшный сон.

Но после скелетов в лошевском шкафу убедить себя в нереальности страха не получалось.

— Что Этьен сказал? — спросила Магали.

— Умные слова, — печально вздохнул Нико. — Мол, сколько ни живи, так мир и не познаешь. Вроде бы жулик, воришка, убийца, хитростью стал главным вором. А потом за лепесточников вступился, мне помог, Алину спас. Значит, как на дне грязной лужи может лежать сокровище, так и в самом порочном сердце в конце жизни способно вспыхнуть благородство. Еще сказал, что, пока казнь не состоялась, нас штурмовать не будут, эту ночь можно спокойно спать, так что Лирэн напоследок нам услужил.

«В конце жизни… напоследок услужил». Старому козлофилософу повезло, что он изрекал эти мудризмы не рядом со мной. Иначе для него самого наступил бы конец жизни. Здесь и сейчас.

Алиночка, стоп! Гнев — хороший стимулятор, а вот советчик хреновый. Нужно спасать Лирэна. И не надо думать, будто я вот счас могу побежать, перепрыгнуть охранные посты, домчаться до тюрьмы, разломать ее руками. Сделаю — попаду в одну повозку с Лирэном, если на эшафот везут гужевым транспортом. Да и то мечта. С этого маньяка станется показать мне садистский спектакль, а саму отдельно заскелетить, без зевак.

Одной мне не справиться. Нужны помощники.

…Видимо, я слишком активно размышляла — скрипнула ветка под моим ложем. Заботливая Магали поспешно подошла.

— Не спится? — спросила она заботливым тоном, который я с еще не прошедшей злости назвала «елейным».

— Не спится, — честно ответила я. — И не засну, пока его не спасу!

Молчание Магали длилось несколько секунд. Его прервал приближавшийся голос. Почти сразу я поняла, что это Этьен.

— Алина еще спит? Ну и хорошо, не будем пока что будить. Пусть выспится как следует.

— Она очень устала. Не каждый мужчина выдержал бы такое, — тихо ответила Магали, не предупредив его, что я бодрствую неподалеку.

— Да, да, конечно. И еще ей нужно очень хорошо выспаться, чтобы быть в силе. Ведь ей придется выводить всех подземным ходом, который она обнаружила, когда пришла сюда. Мы посовещались и решили — это гораздо лучше, чем ждать, когда они перестанут трястись и решатся на штурм.

— «Мы посовещались» — ты и мужчины-лепесточники? — спросила Магали не без ехидства.

Мне показалось, что я вижу, как Этьен разводит руками.