Королевский туман

— Позор! — воскликнул Седрик так громко, что на их группу начали оборачиваться и другие гости. — Эти работные дома, эти так называемые приюты, куда нуждающихся помещают насильно, они больше похожи на тюрьмы, не правда ли? Впрочем, нет, в тюрьме заключенных не заставляют работать с утра до ночи и из тюрьмы когда-то можно выйти на свободу. Из работного дома выход один — на кладбище. Устройство работных домов позволяет чиновникам ловко отчитаться перед парламентом о помощи неимущим, при том сэкономить на почти бесплатном труде и еще «решить проблему» с сиротскими приютами. Те же, кто непосредственно управляет работными домами, умудряются еще и грабить тех, кто оказался на самой низкой ступени общества! Да, управляющие объедают голодных и продают продукты на сторону. Не говоря уже о безжалостных надсмотрщиках, детском разврате, холоде и грязи! К людям относятся, как к рабочему скоту. Система построена так, что, хотя все обитатели работных домов работают практически бесплатно, они считаются в постоянном долгу за заботу государства о себе. Расплатиться они не могут и остаются пленниками работных домов до конца жизни. Из них там пьют кровь!!!

Последнюю фразу Седрик буквально выкрикнул, слова взметнулись к высокому потолку, зазвенели о стеклянные витрины.

Джеймс невежливо протолкался сквозь слушателей и подошел к Седрику с самым дружелюбным видом:

— Вот ты где, дорогой кузен! Тебе бы стоило сегодня побыть дома и поберечь своё здоровье.

— Глупости, — Седрик беспечно отмахнулся, перевязанной рукой! — Я не могу отсиживаться дома, когда творятся такие дела.

— Сэр Спенсер всё верно говорит! — воскликнул оказавшийся тут же аспирант Алекс Джонс. — А Вы, сэр Леонидас, исполните обещание устроить мне выступление в парламента? После того, что сделал профессор Адамас, наш договор в силе?

— Разумеется, в силе, — рассеяно ответил Джеймс. Джонса надо обязательно привести в парламент, там от таких как он гораздо меньше проблем, чем на улице. Пусть развлекает праздную публику.

Но что он сейчас сказал про Адамаса?…

— Послушай, Седрик, — Джеймс схватил кузена за локоть здоровой руки и притянул к себе, пожалуй, даже чересчур близко. От Спенсера привычно несло выпивкой. А ведь раньше, до изгнания, он так много не пил. — Прекрати этот балаган.

Седрик легко поймал его пылающий праведным гневом взгляд, и нагло ухмыльнулся:

— Это не балаган, — прошептал он почти в самое ухо Джеймса, подавшись вперед, — это цирк уродов. Не хватает только бородатой женщины.

Лорд Леонидас отпрянул, его лицо само собой приняло отчужденно-равнодушное выражение. Сейчас ему остается самое правильное — держаться от Седрика подальше.

— Приятного вечера, — спокойно произнес Джеймс, взял за руку Элизабет и отвел её в сторону, — ты видела мистера Мейси?

— Да, он там, — она кивнула в сторону соседнего зала и тут же побледнела, — что ты будешь…

— Просто поговорю, — Джеймс спокойно улыбнулся и направился в указанном направлении.

Позади опять послышался голос Седрика:

— Так, о чем мы говорили, друзья мои? Ах, да, кровь…

Глава 25. Профессоры

Выставка, посвященная Родезии, имела большой успех. Экспонаты рассказывали о природных богатствах, народных ремеслах и промышленных возможностях новой колонии. Тут же выставлялась коллекция африканских редкостей, ранее принадлежащая бывшему хедгенарскому президенту Крэгеру. Гости высших классов и приглашенные Элизабет рабочие чинно ходили по залам Королевского географического общества и осматривали витрины. Веселая и беспечная публика. Они даже не подозревают, что может им грозить в их великом городе! Впрочем, возможно, некоторые и подозревают. Джеймс невольно вглядывался в знакомые и незнакомые лица, и задумывался, кто из них догадывается о существовании «детей Лилит»? А кто знает наверняка?

Проходя, по залам в поисках мистера Мейси, Джеймс заметил Сэмюеля Родса, как всегда весёлого и в окружении большой компании. Мистер Родс, похоже, считал эту выставку, как и всё связанное с Родезией, лично своей заслугой.

Наконец один из служащих указал Джеймсу на невысокого моложавого джентльмена, стоящего у витрины с пестрыми масками.

— Профессор Мейси, моё почтение, — светски поздоровался Джеймс, — великолепная выставка, не правда ли! — вышло довольно бестактно, ведь их даже не представили друг другу. Но у Джеймса не было времени на неспешный атлантийский этикет.

— Да, моё почтение… — механически ответил ученый и прищурился. Похоже, он не доверял своему зрению, — милорд Леонидас, если я не ошибаюсь? Я видел Вас на недавнем приёме у сэра Голди.

— Да, верно, — кивнул Джеймс. Сам он учёного не помни, но это было не так важно, — не удивительно, ведь Вы добрый друг сэра Голди. Насколько я знаю, вы вместе работали над этой выставкой?

— Что Вы, я лишь немного помогал с описью, — поспешно отмахнулся тот, — всю работу проделали сэр Голди и леди Элизабет со своими подругами!

— О, ведь сэр Голди и сам знаток африканской темы. Он всё-таки бывший губернатор Нигерии. Собственно, это название он и придумал.