Королевский туман

— Да, — ученый мелко кивнул. Чувствовалось, что неожиданный разговор его смущает, но возможно, это обычная, свойственная всем ангризи, неловкость в общении с незнакомцами.

— Скажу прямо, — Джеймс решил, что пора приступить к делу. И пошел в лобовую атаку, — у меня к Вам дело, не связанное с сегодняшней выставкой. Вы, насколько я знаю, специалист по аборигенам Северной Америки? Иногда там бываете?

— Да…

— И Вы были знакомы с мистером Карлом Кинзманом, владельцем антикварного магазина «Три кита»? Некоторое время назад он просил Вас доставить для него кое-какие предметы культового назначения с Североамериканского континента? Верно? — Джеймс ткнул наобум, но почти не сомневался, что угадает.

И, похоже, угадал.

Мистер Мейси ощутимо вздрогнул и заморгал:

— Но ведь он… Вы… Зачем Вам…

— Мистер Кинзман пропал без вести неделю назад. Мой комитет ведет своё расследование, — сухо ответил лорд, — из наших источников мне стало известно, что у Вас были некие дела с Кинзманом.

— Да. У нас были дела, — ученый всё-таки взял себя в руки и начал говорить более связно. — Давайте отойдем в сторонку, здесь слишком шумно.

Они прошли в боковую галерею, где уже не было экспонатов, и гости туда не заглядывали.

— Да, я давно изучаю североамериканских индейцев, — заговорил Мейси, переведя дыхание, — и да, я несколько раз плавал в наши бывшие Североамериканские колонии и в Канаду, посещал там индейские резервации. Точнее, то, что от них еще осталось, — ученый нервно мотнул головой, — ведь за последние пару столетий коренное население там сократилось с трех-четырёх миллионов до двухсот тысяч!

— И Вы привозили оттуда…

— Я привез для мистера Кинзмана ритуальный нож и несколько шаманских амулетов, защищающих от злых духов.

— Это было больше полугода назад?

— Да. И с тех пор он ко мне не обращался!

— Ясно, — кивнул Джеймс, не сводя с профессора пристальный взгляд. Тот тщетно пытался скрыть своё волнение. — Он был доволен тем, что Вы привезли?

— Да… И нет. Он сказал, что если я снова отправлюсь в экспедицию, привезти ему еще что-нибудь в таком роде, что-нибудь по-настоящему редкое и древнее, — Мейси, казалось, не знал, куда деть руки, — и, между прочим, я заплатил за те вещи хорошую цену, даже больше, чем они на самом деле стоили. Я никогда не стал бы обманывать индейцев! — он перестал теребить свои пуговицы и патетически вскинул ладони. — В Канаде, например, наши торговцы очень выгодно обменивали пушнину на огнестрельное оружие. За одно ружье брали столько бобровых шкурок, сколько входило в стопку, сложенную на высоту этого ружья. Позднее оружейные фирмы в Атлантии стали изготовлять ружья с удлиненными стволами. А эти шкурки стоили в Лондониуме дороже ста новых ружей!

— Какое это имеет отношение к Кинзману? — перебил Джеймс. — Он что, торговал еще и пушниной? Или оружием?

— Нет, ничем таким он не торговал! — выпалил Мейси и еще больше смутился. — Мы с ним просто разговаривали об этом… И о моей научной работе.

— Значит, Вы были хорошо с ним знакомы? Можно назвать вас друзьями?

— Э… Не совсем, — замялся тот, отводя взгляд. И вдруг опять зачастил, словно боясь, что собеседник его оборвет на полуслове: — мистер Кинзман просто интересовался моими исследованиями, я рассказывал ему о бедственном положении коренных жителей. Ведь их не только сгоняли с исконных земель, обрекая на голод, просто расстреливали или дарили зараженные оспой одеяла! Их еще и намеренно ожесточали. Например, скальпирование было у них редким военным обычаем, но наши колонисты исказили всё до неузнаваемости. В восемнадцатом веке атлантийской администрацией было введено вознаграждение за скальпы, примерно сорок фунтов за скальп француза или индейца из племени, воевавшего на стороне французов. А после восстания североамериканских колоний наше правительство призвало индейцев выступать против американцев и снабжало их оружием.

— Мистера Кинзмана всё это интересовало?

— Да, да!

— Вероятно, он упоминал о столь же нелегкой участи аборигенов Тасмании? — беспечно предположил Джеймс.

Мейси опять стушевался:

— Да, кажется, упоминал…

— А Вы сами не были в Тасмании?

— Нет…

— А кто-нибудь из Ваших знакомых там бывал, скажем, недавно или лет двадцать пять назад?

— Нет! — выпалил тот. — Я никого не знаю!

Ученый совсем не умел врать. Но как заставить его сказать правду? И насколько предполагаемая правда может касаться сэра Голди?

— Вероятно, если он так интересовался Вашей работой, то мог общаться и с другими учеными, — мягко предположил Джеймс, — или с кем-то из Географического общества?

Мистер Мейси приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся, неловко вздохнул и закашлялся.

— А сэр Голди не упоминал о нем? — также мягко спросил Джеймс. Ему хотелось отбросить проклятую вежливость, схватить почтенного профессора за отвороты пиджака и хорошенько встряхнуть.

Тот лишь мотнул головой, судорожно вздыхая. Джеймс тоже сделал глубокий вдох, стараясь подавить раздражение.

— Он знал о них, — вдруг произнес ученый. Слова прозвучали за один выдох, почти слитно и очень тихо.

Но Джеймс расслышал.

— О детях Лилит? О вампирах?

— Да.