Королевское чудовище

Бриган обещал вернуться во дворец к концу декабря. Он написал откуда-то, неизвестно откуда, что послал воинов в имение лорда Брокера, чтобы привезти того на юг оказалось, что бывший командующий предложил юному преемнику помощь на случай, если и вправду разразится война. Эта новость Файер просто ошеломила — она за всю свою жизнь не помнила, чтобы Брокер ездил дальше, чем в соседний город.

По ночам, в сопровождении своей охраны, тоскуя по обществу Бригана, она всматривалась в раскинувшийся перед ней город и пыталась осознать, что грядет.

Воины короля на севере обыскивали горы, туннели и все обычные места дислокации войск Мидогга. Разведчики прочесали Пиккию, юг и запад. Все без толку: либо Мидогг спрятал свои легионы с необычайной изобретательностью, либо заставил исчезнуть с помощью волшебства. Бриган послал из резервных войск подкрепления в крепость Роэн, в Срединный форт и на южные золотые рудники. Количество воинов, размещенных в Столице, тоже заметно выросло.

Со своей стороны, Файер принялась мучить капитана Харта расспросами о торговце зверями Каттере и мальчишке-туманщике с разными глазами. Но Харт утверждал, что ничего об этом не знает, и в итоге Файер пришлось ему поверить. В конце концов, мальчик, по-видимому, не имел никакого отношения к приготовлениям к войне — как, собственно, и браконьер, и второй чужак, появившийся в ее землях на севере, и лучник, которому вздумалось любоваться видом из ее окон. К чему же они тогда имели отношение — это сейчас не интересовало никого, кроме самой Файер.

— Ты меня прости, Файер, — отрезала Клара. — Уверена, это все очень зловеще и все такое, но у меня нет времени ни на что, что не связано с войной или праздником. Разберемся с этим потом.

Единственным, кому было не все равно, оказался Арчер, но какой от него прок, когда он убежден, что причина всего происходящего кроется в чьем-то желании отобрать у него Файер.

Однако вскоре выяснилось, что у Клары все же нашлось время на кое-что, помимо войны и праздника. Она ждала ребенка.

Принцесса рассказала об этом Файер в Погребной гавани, чтобы рев водопада не дал никому, даже стражам, подслушать их разговор. Клара говорила прямо и спокойно, и когда Файер свыклась с новостью, то поняла, что не особо и удивлена.

— Я была неосторожна, — сказала Клара. — Мне никогда не нравились эти травы — от них подташнивает. К тому же до этого я еще ни разу не беременела — и, наверное, убедила себя, что просто не могу. И вот расплачиваюсь за свою глупость, потому что теперь меня тошнит от всего.

Файер она больной не казалась — в последние недели она как будто была в добром здравии и спокойна как никогда. Но ей было известно, что Клара — хорошая актриса и, возможно, лучшая кандидатура для подобного происшествия. У нее есть и деньги, и поддержка, и она будет выполнять свой долг до того самого дня, как родится ребенок, и продолжит сразу после. А еще она будет сильной, уверенной матерью.

— Отец — Арчер, — добавила принцесса.

Файер кивнула. Так она и предполагала.

— Когда ты ему расскажешь, он ничего для вас не пожалеет. Ручаюсь.

— Это все неважно. Для меня важно только то, что ты думаешь. Я сделала тебе больно тем, что прыгнула к нему в постель и оказалась настолько глупа, что позволила случиться тому, что случилось?

Файер посмотрела на нее изумленно и растроганно.

— Ты совершенно определенно не сделала мне больно, — сказала она твердо. — У меня нет никаких прав на Арчера, и я его не ревную. Обо мне можешь не волноваться.

— Ты такая странная, — вскинула брови Клара.

Файер пожала плечами:

— Ревности самого Арчера всегда хватало на то, чтобы внушить мне отвращение к этому чувству.

Клара посмотрела Файер в лицо, прямо в глаза, и Файер ответила на ее взгляд с прямотой и спокойствием, чтобы Клара убедилась в ее искренности. Наконец она кивнула.

— Для меня это огромное облегчение. Прошу, не говори моим братьям, — добавила она, и впервые в ее голосе проскользнула тревога. — Они все тут же взовьются и захотят порвать его в клочья, и тогда я сама разозлюсь. У нас слишком много других забот. Худшего времени для этого нельзя было и придумать. — Мгновение она помедлила, а потом закончила мысль с откровенностью: — К тому же я не желаю ему зла. Возможно, Арчер не подарил мне всего, о чем я мечтала. Но не могу отрицать: то, что он мне все-таки подарил, было восхитительно.

Но не все готовы были с радостью принять подобный дар.

Марго, стражница Файер, спала с нею в спальне всегда, а Муза с Милой сменяли друг друга. Однажды на рассвете Файер, проснувшись, почувствовала, что кого-то не хватает, и поняла, что Мила в ванной — ее тошнило.

Файер бросилась к девушке и помогла ей убрать с лица светлые волосы. Гладя спину и плечи Милы, она постепенно совсем проснулась и начала понимать, что видит.

— Ох, миледи, — в голосе Милы зазвенели слезы. — Миледи. Что вы теперь обо мне подумаете…

Файер и вправду подумала очень многое, и сердце ее разрывалось от сострадания. Она заключила Милу в объятья.

— Только то, как мне тебя жалко. Я буду тебе помогать всем, чем сумею.