Королевства Эльфов

– Возможно, я бы и забыл, – сказал Респен, – со временем. Но потом я узнал, что Винтерфлауэр стала вашей любовницей не по своей воле. Вы сковали ее разум и дух грязным колдовством.

Орктриен уставился на своего пленника с видимым изумлением, потом рассмеялся:

– Мой бедный друг… мой бедный дурак. Кстати, я не намного лучше. Она ведь и мне заморочила голову. Она клялась, что на самом деле в меня влюбилась.

– Она… что?

– Даю тебе слово короля и золотого дракона, я никогда никакого заклинания не накладывал на эту леди, не говоря уже о том гнусном колдовстве, которое ты упомянул. – Орктриен вздохнул. – А вообще, оглядываясь назад, довольно легко понять, что произошло. Когда Даскмир и его сообщники заманили вас в ловушку, это было бесполезное, необдуманное действие, рожденное скорее злостью и гневом, а не хитростью и коварством. Но после того как Бексендрал разгромил их, они начали пользоваться своим умом, и когда я потребовал заложников, отправили ведьму-шпионку, чтобы она нанесла нам как можно больший ущерб. С этой целью она и соблазнила тебя.

– Нет. Это невозможно. Она презирала меня сначала. Мне пришлось завоевывать ее доверие и любовь.       

– Она хотела, чтобы ты так думал, и я тоже. Она была вынуждена. Учитывая ее происхождение, мы бы могли заподозрить ее, если бы она увлеклась нами слишком быстро. К тому же, как я до этого заметил, ее первоначальное пренебрежение только разожгло наши аппетиты и заставило еще сильнее добиваться ответных чувств. Интересно, не воспользовалась ли она сама какими-нибудь чарами, чтобы выглядеть более привлекательной.

– У нее не было книг заклинаний.

– Мы можем просто не знать о них.

– Если бы на ней были чары, кто-нибудь из нас это заметил. Она владеет магией на элементарном уровне, она – не настоящий маг.

– Или же она просто так сказала. Она оказалась достаточно искусной, чтобы схватить твой посох и сразу же им воспользоваться. В любом случае это не важно. Когда ты был уже полностью в ее власти, она могла пробовать различные ходы: выведать какие-нибудь секреты у тебя или, подорвав твою преданность, превратить в мятежника.

– Но затем вы отослали меня, сами положив на нее глаз.

– Да. Полагаю, у нее были смешанные чувства относительно своего пребывания в роли любовницы короля. Ей, наверно, было трудно, потому что я ей не нравлюсь. Она, наверно, жила в постоянном страхе, опасаясь, что я со своей проницательностью и магическими способностями разоблачу ее. Но в то же время как шпион она находилась в более удобном положении. Она могла даже попытаться совершить покушение в тот момент, когда, по ее мнению, я буду уязвим. Но ей так и не хватило мужества и глупости сделать это.

– А потом вернулся я… 

– Да, и она сразу стала воздействовать на тебя, пытаясь превратить в наемного убийцу. Напрямую она, конечно, ничего не предлагала. Она знала, что у тебя все равно не получится, но даже если бы я убил тебя, королевство стало бы слабее, а она, возможно, рассчитывала улизнуть с добытой информацией в той суматохе, которая бы за этим последовала. К сожалению, – продолжал Орктриен, – ее послушный песик как обычно поддался на ее уговоры, хотя и не сделал именно того, чего она ожидала. Ты пошел на поиски секретов туда, куда бы она сама никогда не осмелилась войти. Она унесла с собой все знания, и теперь я вынужден отложить поход на красных драконов, чтобы вернуть их.

– Ваше Величество, – заговорил Респен, – если все, что вы говорите, правда…

– Конечно, правда! Зачем мне лгать тому, кто находится в твоем положении?

– Тогда я был неправ насчет вас, мой повелитель. Я был неправ в мыслях и действиях. И прошу дать мне шанс искупить свою вину. Позвольте мне помочь вам вернуть книги.

– Предатели, – сказал Орктриен, – не заслуживают второго шанса.

Он опять заткнул рот Респена кляпом.

После ухода Орктриена Респен всеми силами старался отрицать слова дракона. Но не мог – слишком много смысла было в них.

Винтерфлауэр превратила его в пешку, сделала изменником, лишила чести и всего остального, что он имел, а затем бросила, когда подвернулся удобный случай. Стыд и унижение от осознания всего этого были невыносимы.

Но он должен был не только терпеть их, но и переступить через них.

В противном случае он будет гнить и мучиться в этом подземелье, пока слуги короля не убьют его или не уведут на эшафот.

Хотя это может произойти в любом случае, потому что у Орктриена были все основания думать, что он беспомощен. Но на самом деле Респен еще давным-давно магически привязал себя к серебряному посоху. Эта связь позволяла ему призвать посох в любой момент прямо в руки. Для этого он всегда произносил вслух командное слово. Его тюремщики, без сомнения, думали, что это обязательно, и вполне возможно, что так оно и есть. Однако Респен надеялся, что если он соберет всю свою силу воли и произнесет слово мысленно, этого окажется достаточно.