Королевства Эльфов

Он начал делать попытки – одну за другой. Боль разрывала внутренности, а обида, ярость и ужас грызли сознание, не давая сосредоточиться. Прошло уже много времени, как ему показалось, но ничего не происходило. Вдруг он почувствовал, как в левой руке материализовался холодный округлый шест. 

Респен вздрогнул от его неожиданного появления, и ему на мгновение стало страшно, что он может выпустить посох, и тот упадет, а шум привлечет стражу, или же ему не хватит волшебной силы призвать посох в руку во второй раз, даже если тот будет лежать всего лишь в шаге от него. Респен как можно крепче стиснул оружие – с той силой, на какую был способен в своем нынешнем состоянии, – и ему удалось удержать его.

Вместе со сменными заклинаниями, которые он вкладывал в посох исходя из своих текущих нужд, в оружии хранилось несколько постоянных чар. Одним из таких заклятий было то, которое позволило ему отпереть дверь в комнату Винтерфлауэр. Сейчас он воспользовался им, чтобы отпереть наручники и скобу, держащую кляп.

Респен встал. Подземелье завертелось вокруг него, резкая боль пронзила живот, и ему пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Он прошептал заклинание, восстанавливающее жизненную силу. Оно укрепило его и притупило боль, но он по-прежнему был очень  слаб. По-настоящему эффективная магия исцеления была вотчиной богов и их жрецов и находилась далеко за пределами возможностей даже самого искусного волшебника.    

В таком состоянии он и думать не мог о том, чтобы сражаться и даже накладывать более или менее сложные заклинания. К счастью, в посохе еще оставалось несколько скрывающих чар, которые он захватил на всякий случай, когда пошел к Винтерфлауэр.

Он скрыл себя невидимостью, затем, используя посох в качестве трости, заковылял по ступеням, и, отворив наверху дверь с помощью магии, вышел в сырой коридор, освещенный факелами.

Справедливо рассудив, что Винтерфлауэр убежала к своим родственникам и остальным мятежникам, Орктриен повел свою армию в лес, туда, где они жили, но обнаружил лишь пустые дома и крепости. Граф Даскмир увел союзников в какую-то секретную цитадель в глубине леса, и у короля не было другого выбора, кроме как следовать дальше и стараться выследить их, если он хотел вернуть украденные записи.  

Лес становился все гуще, идти становилось все труднее, и королевская армия была вынуждена останавливаться все чаще, чтобы отдохнуть и перегруппироваться. Всякий раз, когда это происходило, Респен в обличье человека-копейщика оставлял своих товарищей и куда-то уходил. Солдаты не обращали на его уходы никакого внимания, потому что постепенно привыкли к его странному и нелюдимому характеру.

Разумеется, им было невдомек, что на самом деле Респен отлучался, чтобы заняться магией предсказания. Воины не должны были застать его за проведением тайного ритуала.

Концом посоха, ставшего теперь обычным копьем, он нацарапал на глине мистическую фигуру, затем стал пристально всматриваться в круглое пустое пространство посередине. Это было окно, в котором Респен надеялся увидеть предмет своего поиска. Но ничего не было, и когда стало ясно, что ничего и не появится, зубы Респена стиснулись в разочаровании.

После того как он вынес копии из башни Орктриена, он наложил на них магическую печать, которая должна была предупредить его, если бы кто-нибудь прикоснулся к ним.

Винтерфлауэр или кто-то другой из мятежников сломал печать, когда Респен лежал в подземелье без сознания. Но он надеялся, что остался хоть какой-нибудь след от его связи с книгами, и эта связь позволит ему увидеть их.

Очевидно, он ошибся. Респен носком сапога стер магическую фигуру, посмотрел вверх и увидел ворона, сидящего на ветке прямо над ним. Глаза-бусинки поблескивали, а голова птицы была приподнята. Респен затаил дыхание.

Предполагая, что его попытки предсказания могут провалиться, он уговорил нескольких своих пернатых друзей произвести разведку. Самым сложным было дать им понять, чтобы они держались на расстоянии до того момента, когда им действительно удастся что-то обнаружить. Он не мог позволить, чтобы его товарищи-солдаты застали его беседующим с птицами.

– В чем дело, Торн? – спросил он. После стольких лет практики карканье и чириканье давались ему достаточно легко.    

– А ты как думаешь? – прощелкал ворон. – Я нашел их!

От волнения Респен чуть было не спросил «где», но вовремя спохватился. Торн не мог ему сказать, потому что не имел представления о единицах измерения, которыми пользовались люди и эльфы, а Респену не были известны какие-либо ориентиры в этой части леса.

Он огляделся вокруг, убедился, что никто на него не смотрит, прошептал заклинание, взмахнул талисманом и резко уменьшился, превратившись в существо, один в один похожее на черную птицу над головой.

Захлопав крыльями, он поднялся в воздух и каркнул:

– Показывай.  

Как оказалось, крепость мятежников стояла совсем неподалеку. Но она была хорошо замаскирована, и Респен подумал, что без магии или летающих разведчиков королевская армия будет долго блуждать, прежде чем обнаружит ее.