Королевства Ночи

Я уже не сомневался, что в Ирайе разразилась гражданская война. Неподалеку я заметил патрульное судно стражников, торопливо удирающее по каналу от гондол, заполненных какими-то оборванцами. Сидящие в них мужчины и женщины кричали и размахивали факелами и оружием. Гондолы нагнали судно стражников, и началось избиение. Когда оно закончилось, одна женщина принялась размахивать багром. На конец багра была нацеплена голова человека, все еще в красном шлеме.

Мои люди быстро занимали места на кораблях, Квотерволз отдавал команды сухопутным бойцам, а Келе – морякам:

– Выбрать кормовой конец! – Моряки бросились выполнять команду. – Мы готовы к отплытию, господин Антеро!

Я взбежал по трапу, и, как только оказался на палубе, его втащили на борт. Взлетели весла.

– На руле держать прямо! – выкрикнула Келе. – Весла левого борта… Гребите же, проклятие!

Нос нашего корабля начал отходить от причала.

– Поднять паруса! – приказала Келе, почувствовав хороший кормовой ветер. Мы двинулись. – Так держать руль… Все весла, разом! Курс на устье канала. Где гребной барабанщик, демон его раздери?!

Барабанщик принялся отбивать ритм для гребцов. «Искорка» и «Светлячок» следовали в кильватере.

– Квотерволз, – приказал я, – лучники…

Он же лишь махнул рукой, указывая, и я увидел вооруженных солдат на полубаке. Они держали луки наготове, наложив на тетивы стрелы.

– Может быть, нужны какие-то изменения в боевом порядке? – спросил меня Квотерволз.

Я выдавил улыбку, сожалея, что «Ибис» не является настоящим боевым кораблем, с большим количеством солдат, обязанных лишь сражаться.

– Нет, Квотерволз. Просто будьте все начеку. Он отдал мне честь и поспешил с юта.

На каждое весло налегали по два человека, покрывающиеся потом от натуги, поскольку сами понимали, что нужно спешить. На юте оставались только Келе, рулевой, Джанела и я. Поверхность воды под легким бризом оставалась спокойной.

Мы вышли из устья канала на просторы озера.

Война сама по себе ужасна, а уж гражданская – наиболее отвратительное ее проявление. Однажды мне довелось видеть, как лев, пронзенный копьем, катался по земле в муках и в ярости грыз собственные вываливающиеся внутренности. Вот на что была похожа Ирайя этой ночью.

Благодарение Тедейту, каналы, ведущие от нашего дворца к озеру и реке, были достаточно широки, и мы не оказались втянутыми в бойню и разрушения, творящиеся на берегах.

Поначалу мы шли незамеченными. Толпы были слишком увлечены взаимным истреблением и ни на что не обращали внимания. Я видел, как из какой-то лавки вышел мужчина, горделиво размахивая деревянной игрушечной лошадкой, словно самой великой наградой в своей жизни. Я видел людей, стоящих цепочкой у таверны и передающих друг другу бутылки. Таверна была охвачена огнем, а люди поочередно отхлебывали из передаваемых бутылок, отбрасывая пустые в сторону.

Из темноты, визжа, вылетела обнаженная девица, за ней гнались два полуодетых оборванца. Квотерволз отдал приказ, прозвенели две тетивы, и негодяи упали с торчащими из груди каждого оперенными стрелами. Девушка продолжала бежать, не понимая, что ее уже больше не преследуют. Конечно, нам следовало бы поберечь стрелы, но Квотерволз был слишком порядочным человеком.

По мере нашего продвижения вперед встречались зрелища и похуже. Граждане поднялись против граждан, брат против брата. Но общим врагом являлись стражники. Тут и там попадались торчащие на пиках головы в красных шлемах и настолько истерзанные тела в черно-красных мундирах, что смерть для них стала наверняка милосердным избавлением от последних минут жизни.

Затем нас увидели, и хаос попытался затянуть в себя три ориссианских судна.

Увидевшие нас разразились криками ненависти – никто недолжен был сбежать из этого ада. В нас полетели камни, бутылки, прочий хлам. Но по берегам располагались люди и получше вооруженные. На «Светлячке» погибла женщина – вылетевшее из тьмы копье пригвоздило ее к палубе. Один из солдат на «Ибисе» получил стрелу в бедро.

Мы вошли в длинную протоку, над которой высокой аркой располагался мост. Оттуда увидели, как мы подплываем. Дружно взявшись за дело в пьяном кураже, бродяга вырвали из земли тяжелую деревянную скамью с намерением сбросить ее на нас сверху, когда мы пойдем под мостом. В воздух взвились наши стрелы, и скамья упала на мост, окруженная распростертыми телами.

От одного причала, подгоняемая шестами, пошла в нашу сторону небольшая рыбацкая лодка. Я понятия не имел, что замышляли сидящие в ней повстанцы. Наше судно ударило носом в борт лодки, и та перевернулась. Какой-то ирайец в момент удара успел подпрыгнуть и уцепиться в наш леер, но наш солдат ударил его дубинкой по голове и сшиб в воду.