Королевства Тени

— ...заблудились до такой степени, что забрели через широкий двор не в то здание по какой-то другой причине, господа? Может быть, чрезмерное употребление алкоголя? —  мягко произнес новый голос, когда его владелец вышел из дверного проема, преграждая им путь.

Это был Бдительный Меч Дворцовой стражи, и он был не один. В мгновение ока оба придворных очутились в кольце неулыбчивых Пурпурных Драконов. Гвардейцы, которые держали оружие наполовину обнаженным и выглядели так, словно никогда за всю свою долгую нелегкую жизнь не научились улыбаться.

Ласпира позволила себе удовлетворенно ухмыльнуться на быстроту ответа на песню ее щита, которая была бы очень громкой в этом караульном помещении, но лишь мысленно. Ее лицо было обычной приятной маской, когда она пронеслась мимо другого придворного — сына благородного рода Хелмстоунов, который имел побольше прав находиться на этом этаже дворца — прежде, чем тот успел оторвать взгляд от слуги, которому угрожал увольнением, и поспешно крикнуть:

— Леди! Леди-волшебница!

Ласпира не ответила и не замедлила шаг, и поэтому, конечно, он попрыгал за ней.

— Леди Ласпира, я должен поговорить с вами!

Не позволяя вздоху проявиться в ее тоне, она спросила:        

— Вы уверены, лорд?

— Ну, вообще-то, да.

Ласпира, не замедляя шага, свернула за угол.

— Тогда говорите, — спокойно сказала она.

— Здесь? Посреди коридора?

— Почему бы и нет, лорд? Вы находите коридоры как-то... испорченными?

— Нет, нет, вы меня не поняли, леди. Я почти боюсь, что вы сделали это намеренно. Я... просто дело в том, что я должен поговорить с вами, гм, насчёт,  будущих дел некоторой деликатности, связанных с леди Калэдней, и

— Лорд Хелмстоун, —ответила старшая военная волшебница, — боюсь, что обсуждать предложение руки и сердца с кем-либо, кроме леди, на которую вы имеете виды, неразумно, как и обдумывать что-либо подобное, не получив предварительно одобрения вашего довольно грозного отца.

— Чт... брак? С такой, как она? Леди, вы глубоко ранили меня.

— Нет, лорд, еще нет, — пробормотала Ласпира, проходя под аркой и огибая очередной угол. — Пока нет.

Младший лорд Хелмстоун поспешил за ней, все еще брызгая слюной от возмущения.

—Леди, я протестую! С аристократами королевства шутки плохи, даже для... Ласпира развернулась так быстро, что он был вынужден схватиться за роскошную статуэтку на пьедестале, чтобы замедлиться и чтобы не врезаться в нее. Увидев, на какую округлость он положил руку, он поспешно отдернул пальцы.

Ее голос был тихим и спокойным, когда она заговорила, но, тем не менее, он полностью стер румянец с его лица.

— Молодой человек имеет ещё меньше благоразумия, чем манер? Я повторяю, лорд Хелмстоун: прежде чем вы снова откроете рот во дворце, обратитесь за мудрым советом к своему отцу.

Военная волшебница развернулась на каблуках, шагнула в следующую арку — и обнаружила, что настала ее очередь резко остановиться.

— Он так и сделал, —произнес глубокий голос тоном вызывающим, как удар меча, — и теперь делает именно то, что я ему велел. Он пытается, по-своему, правда, менее прямолинейно, чем это могло бы быть, сказать вам чистую правду. Леди Ласпира, вас мы знаем и принимаем, хотя некоторые из нас не доверяют скрытной женщине, и к тому же простолюдинке, обладающей такой властью. Вы снова и снова демонстрировали свою преданность Короне. Вас мы приняли бы как мага короля, но не другую таинственную женщину — еще одну простолюдинку, пробивающуюся к власти над нами. Не эту безродную Калэдней. Я лишь хочу предупредить вас об общем настроении. Король Азун ушел, леди, и наша терпимость к бесчинствам тех, кого он оставил, ослабевает. Мы больше не будем этого терпеть.

— Король Азун Пятый жив и здоров, уверяю вас, —  ответила она.  — И кто, милостивый лорд Хелмстоуна, «мы»?

Голос Ласпиры был острым как бритва ледяным кинжалом, но старший лорд Хелмстоун не дрогнул. А вот его сын — да, как подсказал шаркающий звук позади Ласпиры. Но ее щит все еще был поднят вокруг нее. Если внезапное честолюбие или «патриотизм» заставит его стать напасть на ненавистного военного мага, чтобы неким образом «очистить» королевство, ее спина не останется незащищенной.

— Главы большинства благородных домов Кормира, леди Ласпира, — тихо сказал Хелмстоун.

— Цвет королевства. Чьи мечи и монеты решают, выстоит или падет Трон Дракона.                                                             

— А если бы я публично осудила эту измену, лорд?                     

— Как сказал нам всем сам король Азун Четвертый, — это не измена — искать того, что лучше для королевства.

Хелмстоун серьезно посмотрел на нее и пробормотал тоном, который едва достиг ее ушей:

— Теперь вы должны быть магом короля, леди, а не какая-то выскочка с гор.

— Вы так ясно понимаете, милорд, что лучше для Кормира? —  тихо спросила его Ласпира все еще ледяным голосом. — Может быть, лучше, чем волшебник Вангердагаст?

Хелмстоун покачал головой.

— Я не питаю любви к старому волшебнику, леди, но с ним, по крайней мере, я знал, чему не доверяю.

Он отстранился и взмахнул рукой в знак того, что его сын должен немедленно удалиться.