Королевства Войны

Для кого-то дорога до поста будет долгой. Омбрейр был огромной территорией и представлял собой массивный трёхэтажный каменный особняк, по форме напоминавший шпору, соединявшую три башни, одну на юге и пару на северо-востоке и северо-западе. В центре шпоры находилась великолепная взмывающая вверх лестница, которая была роскошно отделана по сравнению с узкими голыми винтовыми лестницами в башнях и центральный блок великолепных комнат, окружающих внутренний дворик со стеклянной крышей. Самая западная из тех просторных комнат, служила величественным парадным входом, так как вход в Омбрейр располагался на западе. От выступающей из крепостной стены входной башни со шпилем, меж двух прудов к входным воротам тянулся мост. Вокруг крепостной стены был сухой ров, широкий и достаточно глубокий, чтобы полностью скрыть всадника верхом на лошади, а  вокруг рва располагались возделанные поля и низины, которые простирались на много миль и без единого дерева на горизонте.

Всё в Омбрейре радовало глаз, от изящной резьбы, украшавшей его каменные стены, до укрытых в тени фруктовых деревьев беседок на юго-западе, магически зачарованных, чтобы отпугивать птиц. Своим шармом обладали и конюшни, расположенные в западной части, с их крытыми комнатами для слуг, построенными над загонами, и сады в северо-западной части.  

Но в тот момент Мирт не мог любоваться всеми этими прелестями. Всё, что было доступно его взору - это тихая роскошь отделанного панелями опоясывающего спальни прохода, в котором он и Таунира сейчас стояли. В этой точке длинная изогнутая галерея прерывалась балконом, выходящим в центральный внутренний дворик. Сейчас солнце уже почти полностью исчезло, но ранее его лучи, проникая сквозь стеклянный купол, расцвечивали внутренний двор невероятными узорами. Во дворе росли три цветущих дарма и Мирту очень нравились его плоды. Они были похожи на красные, словно розы, апельсины, но на подобии ташаларских арбузов имели внутри сладкую, сочную мякоть. На тех деревьях можно было уже недосчитаться пяти плодов. Их кожуру Мирт бросил среди обильно растущей у внешней стены мяты, высота которой порой доходила до колена.

Главарь наёмников выглядел мрачным. Таунира пыталась взбодрить его, наклонившись к нему и целуя его в шею, немного ниже челюсти. Однако это не возымело действия и Мирт стоял недвижим, словно статуя. Тогда она легонько положила руку на его чресла.

- Не сейчас, - тут же прорычал он.

- Нет? - удивилась Таунира игриво надув губки. - Ну мы ведь успеем порезвиться до утра?

Внезапная улыбка Мирта, казалось, прорезала его лицо:

- Ну конечно.

* * * * *

- И так, колёса крутятся, - мягко сказал Харло Онгалор, сверкнув изумрудными глазами в свете обильно выставленных на праздничном столе свечей и улыбнулся. Пожалуй, ничто в этом мире не было способно заставить визиря прекратить улыбаться этой привычной натянутой полуулыбкой.

- Когда приходит орда орков, действительно, война бушует до тех пор, пока одна из сторон не будет полностью уничтожена. Но в то же время в землях, находящихся под властью людей, есть время для мечей и есть время, когда каждый желудок хочет быть сыт, и когда можно делать деньги. Амн не в первый раз сталкивается с войной, но война не поглотит его. Уже скоро эта распря будет позади.

- Эта распря, - со знанием дела протянул Имрил Морунд. Лукавый и загадочный торговец парфюмерией, и, как настойчиво утверждали слухи, ядами, не был и близко самым холёным или красивым среди богатых амнийцев, собравшихся в этот вечер за ужином в качестве гостей-пленников Длани Закона. В то же время он, без сомнения, был самым изысканным в манерах, словоохотливым и уверенным. - Это ещё очень большой вопрос, проживёт ли кто-нибудь из нас достаточно долго, чтобы увидеть другую.

- О, но наверняка… - хотела было сказать Леди Рослар.

- О, но наверняка это чушь, - прервал её Рейлеронд Гейлспер, развалившись на своём стуле, чтобы принять более внушительную позу, держа свой высокий стакан на весу и поворачивая его длинными пальцами так, чтобы поймать свет. Он был самым красивым мужчиной в комнате и каждое его движение, выглядящее также кричаще, как если бы его озвучивал глашатай, заявляло о том, что он об этом прекрасно знал. Известный сердцеед, не пропускающий ни одной юбки, Гейлспер был молодым и испорченным наследником семьи конезаводчиков, которые, помимо всего прочего, владели многими зданиями в каждом городе Амна и жирели ещё больше от непрекращающихся доходов от ренты. - Военные притязания никто не отменял, - отчеканил он с горечью, как будто персонально оскорблённый этим соображением, - и мы сидим здесь, в сердце кровопролитной войны, с марширующими по обе стороны от нас армиями. Случись одной из них повернуть в эту сторону, мы едва ли сыщем достаточно клинков, чтобы хотя бы развлечь их, прежде чем сойти в могилы.