Королевство

Я нырнул и нахлебался воды, снова выплыл и задергался как бешеный, стараясь избавиться от того, что меня держало. Нет, это не течение, это было… что-то другое. Оно вцепилось мне в руку, и я чувствовал, как его зубы – челюсти-то уж точно – сомкнулись у меня на запястье. Я опять ушел под воду, однако на этот раз хоть рот не разевал. Сжав кончики пальцев, я дернул руку на себя. Свобода! Я снова вынырнул и вдохнул. И впереди, в метре от себя, я увидел на воде что-то светлое. Поплавок. Я запутался в чьих-то проклятых сетях.

Едва я отдышался, как по шоссе проехала машина с включенными фарами, и неподалеку я разглядел очертания принадлежавшего Ольсену лодочного сарая. Дальше заплыв мой прошел, как говорится, без происшествий. Ну разве что, выбравшись на берег, я понял, что сарай этот не Ольсена, а, скорее всего, того, кто раскинул тут сети. Впрочем, дача Ольсена оказалась совсем рядом, я вспомнил это, просто чтобы рассказать, как сильно можно сбиться с курса. С булькающей в ботинках водой я добрел через рощицу до шоссе, а оттуда – до дачи Ольсена.

Когда появился «вольво» с Карлом за рулем, я прятался за деревом.

– С тебя течет! – воскликнул Карл, как будто за весь вечер это было самое удивительное.

– У меня в мастерской есть смена одежды, – выдавил бы я, если б зубы не стучали, как восточногерманский «Вартбург-353», – поехали.

Через пятнадцать минут я обсох и переоделся в два рабочих комбинезона – один поверх другого, – но все равно трясся. Мы загнали «вольво» в мастерскую, вытащили труп из багажника и положили его на пол, разведя в стороны руки и ноги. Я посмотрел на него. Ему словно чего-то недоставало – еще на рыбалке это у него было, а сейчас нет. Может, волос. А может, сапог. Или чего-то еще? В душу я не сказать что верю, но прежде было в нем что-то, делавшее Ольсена Ольсеном.

Я снова вывел «вольво» наружу и припарковал его возле мастерской, у всех на виду. Теперь перед нами опять стояла чисто практическая задача: нам предстояло поработать руками, и для этого нам не требовались ни удача, ни вдохновение, а лишь правильный набор инструментов. А уж инструменты у нас имелись. Не вдаваясь в подробности, скажу, что сперва мы сняли с Ольсена ремень, потом срезали одежду, а напоследок – распилили тело на куски. Точнее, это все я проделал, потому что Карла снова затошнило. Я обшарил карманы ленсмана и сложил в отдельную кучу все металлические предметы – монетки, ремень с пряжкой и зажигалку «Зиппо». При случае выкину в озеро. Потом я сложил и расчлененное тело, и скальп в ковш трактора, которым дядя Бернард чистил зимой снег – как по заказу муниципалитета, так и в частном порядке. Закончив, я принес шесть металлических канистр с чистящим средством «Фритц».

– Это еще что? – спросил Карл.

– Мы этим моем пол на мойке, – ответил я, – оно все разъедает: дизель, асфальт, даже известку. И мы разбавляем его водой – пять литров воды на децилитр этой жидкости. Значит, если вообще не разбавлять, она все, что угодно, растворит.

– Ты точно знаешь?

– Дядя Бернард так сказал. Точнее, сказал он вот что: «Если оно капнет тебе на пальцы и ты руки не помоешь, то прощай пальцы». – Я вроде как пошутил, но Карл даже не улыбнулся. Словно это я во всем виноват. Эту мысль я отгонять от себя не стал, потому что знал, что рано или поздно она приведет меня к тому же выводу: именно я и виноват, причем давно уже. – По крайней мере, – продолжал я, – продают их в металлических канистрах, а не в пластмассовых.

Мы завязали носы и рты тряпками, отвернули от канистр крышки и стали выливать содержимое в ковш, одну канистру за другой, пока серовато-белая жидкость не накрыла куски Сигмунда Ольсена.

И принялись ждать.

Ничего не происходило.

– Может, выключить свет? – промямлил Карл из-под тряпки. – Вдруг кто-нибудь заглянет узнать, как дела.

– Вряд ли, – бросил я, – там же моя машина стоит, а не дядина. А ко мне…

– Ну да, – перебил меня Карл, так что договаривать мне не пришлось. Ко мне никто заглядывать не станет.

Прошло еще несколько минут. Я старался не шевелиться, чтобы комбинезон не давил на мои, как говорится, самые нежные органы. Уж не знаю, чего я ожидал, но в ковше этого не происходило. Получается, «Фритц» вовсе не такой крутой?

– Давай лучше закопаем его, – предложил Карл и закашлялся.

Я покачал головой:

– Тут вокруг полно собак, барсуков и лис – они его сразу же выкопают.

Так оно и было, на кладбище лисы вырыли нору прямо в семейной могиле Бонакеров.

– Слушай, Рой…

– Чего?

– Если бы, когда ты спустился в Хукен, Ольсен был еще жив…

Я знал, о чем он хочет спросить, и предпочел бы, чтобы он промолчал.

– …ты бы что сделал?

– Зависит от обстоятельств. – Меня ужасно тянуло почесать яйца, – оказывается, под свой собственный я поддел комбинезон дяди Бернарда.

– То же, что и с Догом? – пристал Карл.

Я задумался.

– Если бы он выжил, у нас был бы по крайней мере один свидетель того, что это несчастный случай, – сказал я.

Карл кивнул. Переступил с ноги на ногу.

– Разве когда я говорю, что Ольсен сам свалился, это не…

– Тш-ш, – шикнул я на него.