Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Архидиакон Льежский, сопровождавший Эдуарда в Палестину, уехал еще предыдущей зимой, получив неожиданную новость о своем избрании римским папой. В качестве понтифика Григорий X никогда не терял интереса к Палестине и всеми силами стремился оживить крестоносный дух. Его призывы к народам идти в крестоносцы и воевать на Востоке распространились по всей Европе вплоть до Финляндии и Исландии. Возможно, они добрались даже до Гренландии и берега Северной Америки. Но ответа не было. Тем временем он велел подготовить ему отчеты, которые объяснили бы, почему общественное мнение настроено так враждебно. Эти отчеты были составлены тактично, и ни один из них не касался той фундаментальной проблемы, что сама идея крестового похода была опорочена. Теперь, когда церковь обещала духовные награды за войну с греками, альбигойцами и Гогенштауфенами, священная война превратилась в простой инструмент узкой и агрессивной папской политики; и даже верные сторонники папства не понимали, зачем им с такими сложностями и неудобствами ехать на Восток, когда есть столько возможностей заслужить себе райское блаженство в менее обременительных кампаниях.

Хотя в присылаемых папе докладах и не критиковалась его политика, они были достаточно откровенны, чтобы указать ему на недостатки церкви. Четыре подобных документа заслуживают нашего рассмотрения. Во-первых, это Collectio de Scandalis Ecclesiae, «собрание церковных проступков», вероятно написанное францисканцем Гвибертом из Турне, где хотя и упоминался вред, который нанесли крестовым походам ссоры королей и дворян, но главной темой была продажность духовенства и злоупотребления индульгенциями. Пока прелаты тратили деньги на чистокровных коней и ручных мартышек, их агенты собирали деньги, оптом освобождая людей от крестоносных обетов. Священники не желали вносить свою лепту в налоги, взимаемые для оплаты крестовых походов, даже когда Людовик Святой, к их общей ярости, отказался дать им освобождение. Между тем народ снова и снова облагался поборами на походы, которые так никогда и не состоялись.

Доклад, присланный епископом Ольмюца Бруно, подошел к вопросу с другой стороны. Бруно тоже говорил о скандалах в церкви, но он был политиком. По его мнению, Европе нужен мир и общая реформа, но этого может добиться только сильный император. Он намекал, что на эту роль годится его господин, чешский король Отакар. Крестовые походы на Восток, утверждал он, бессмысленны и устарели. Поход следует направить против язычников на восточных границах империи. Рыцари Тевтонского ордена плохо выполняют эту работу по причине своей алчности и честолюбия, но если бы ее направил в верное русло какой-то подходящий монарх, она принесла бы финансовые и религиозные плоды.

Гийом из Триполи, доминиканец, живший в Акре, представил папе более конструктивный и не столь лично заинтересованный меморандум. Гийом не питал особых надежд на священную войну на Востоке, если бы ею руководили из Европы, но он находился под впечатлением от пророчеств о близком конце ислама и верил, что его уничтожат монголы. Пришло время миссионеров. Принадлежа к ордену проповедников, он верил в силу увещеваний. Он был убежден, что Восток можно завоевать не мечом, а словом. В этом его поддерживал и куда более великий мыслитель — Роджер Бэкон[83].