Королевство ангелов

За время пребывания в компании с виконтом Солия чувствовала себя комфортно. Ей понравилось разговаривать с этим человеком, делиться тревогами, идеями. Казалось, он понимал ее и всегда находил выход из любой сложной ситуации. Это был идеальный собеседник, с которым время теряло свое значение. Он поддержал ее, узнав грустную историю ее семьи, дал знать, что ее еще ждет новая жизнь, полная прекрасного и светлого. Тогда Солия была благодарна ему за такие слова и очарована его голосом, который не мог, как ей казалось, принадлежать человеку.

– Тайлен, а Ваша болезнь… Простите, что спрашиваю об этом, но как Вы уживаетесь с ней? Шейден говорил, что ни один врач не может Вам помочь. Он беспокоится о Вас.

Бледный силуэт человека был полностью погружен во тьму, но это не мешало девушке видеть его, наблюдать за тем, как он добро на нее смотрит как человек, который вызвался ей помочь не только утопить горе и печаль в глубоком озере души, но и привыкнуть к жизни во мраке. Глаза Солии уже превосходно различали объекты, скрытые в темноте, да и она сама не страдала от отсутствия в поместье хоть какого-то света.

− Болезнь? Ах, мой братец! Он называет болезнью то, что нельзя излечить. А знаете, Солия, почему? От любого недуга есть лекарство или хотя бы временное приглушение боли. То, каким Вы видите меня, сделало со мной одно очень мерзкое проклятие.

− Но как такое с человеком может сделать проклятие? Оно превратило Вас в…

− Договаривайте, Солия. – Существо мерзко улыбнулось, обнажив свои острые зубы.

Девушка не могла предугадать поведение Тайлена, его реакцию на то, что она хотела сказать прямо ему в лицо. По правде, она боялась его в этот момент, хотела вернуть свои слова назад, но было поздно. Младший Даллейман был очень цепок на слова, да и память у него была феноменальная. Деваться ей было некуда.

− В монстра, призрака, иное существо, которому нет объяснения. Простите меня, Тайлен, за эти слова. Я и правда не хотела Вас обидеть. Иногда я сама не понимаю, зачем говорю что-то подобное.

− Ха! Обидеть можно ложью, ею же можно и заслужить смертное наказание. Вы же не солгали мне, и это мне нравится в Вас. Сначала я подумал, что Вы и не продолжите, но хорошо, что я в Вас ошибся. Даже мой брат не признает этого, считает меня обычным, нормальным человеком, которого можно вылечить. Так как Вы думаете, Солия, есть ли место для меня среди нормальных людей?

Миллиал была загнана в ловушку, в капкан, установленный опытным, очень жестоким охотником, который долгое время охотился именно на нее. Разговор не предвещал ничего подобного, все было гладко, ровно, а теперь контроль был утерян. Она не знала, что ему ответить, какой ответ выбрать, чтобы он не натворил чего-то страшного, ведь этот человек был очень непостоянным, чувствительным ко всему. Сердце ее бешено колотилось, а эти прищуренные сине-зеленые глаза прожигали ее насквозь. Солия впервые чувствовала себя беззащитной.

− Смотря, кого Вы называете нормальными людьми. Сегодня не найти однозначно хороших, плохих людей. Все одновременно и мерзавцы, и умницы. И мне бывает страшно находиться среди них. Вам может показаться это смешным, но я говорю правду.

− Я спрашивал Вас не об этом, − голос мужчины грубым грохотом прокатился по темной комнате и упал под ноги девушки. – Но если Вы так не любите общество, оставайтесь здесь, со мной. Я с радостью составлю Вам компанию. Скучать не придется. Да и Вам, я вижу, нравится моя компания. А мне важно быть рядом с человеком, который нагло скажет мне правду.

− Я не понимаю Вас, Тайлен. О чем Вы? Я и так буду теперь жить в этом поместье с Вами и Вашим братом. Мы станем одной семьей. И мы обязательно найдем выход из этой темницы.

Существо поднялось со своего кресла, положило свои ледяные пальцы на тонкие плечи Солии. Девушка вздрогнула, и Тайлен ощутил эту волнующую дрожь. Ему нравилось, когда люди его опасались, испытывали смятенные чувства, просто находясь рядом с ним. Он питался этим, не мог справиться с собой и требовал больше, пока не насытится.

Голова девушки закружилась. Слабость навалилась на нее неподъемным грузом, и она едва могла разглядеть слабый бледный силуэт, нависший над ней, как тень, вырывающая из ее тонкого тела самое драгоценное – ее нежную душу, за сохранность которой некогда взялся Шейден.

Двери поместья Даллейман открылись, впустив в холл теплые солнечны лучи. Холод окатил графа с головой и вмиг поглотил его. Шейден не любил этот холод, эту темноту, хоть и давно с ними жил, перестав обращать на них свое внимание.

Чувства графа во мраке были обострены. Он чувствовал каждую молекулу воздуха, которая балансировала в закрытой комнате, пролетала над его лицом. Он чувствовал этот мир вечной темноты так ясно и отчетливо, что при свете дня казался беспомощным и слабым. И сейчас он без усилий понял, что его возлюбленная находилась в малой гостиной.