Королевство гнева и тумана

Элайне отчаянно хотелось спрятать руку с кольцом в складках бледно-розового платья с голубыми вставками, но она стояла не шелохнувшись и позволяла королевам разглядывать себя.

– Я бы назвала это доказательством ее первозданной глупости, – насмешливо произнесла золотоволосая. – Быть помолвленной с тем, кто ненавидит фэйцев, и рисковать мечтами о замужестве, общаясь с вами.

– Не судите о том, о чем вы ничего не знаете, – тихо прошипела Неста.

Каждое ее слово было пропитано ядом.

– Эта гадюка снова подает голос? – удивилась золотоволосая, складывая руки на коленях. Потом она качнула головой в мою сторону. – Более мудрые устроители встречи не допустили бы ее сюда.

– Не забывайте, что это ее дом, – сказала я. – Позволяя устраивать наши встречи, Неста изрядно рискует своим положением в обществе. Поэтому у нее есть полное право находиться здесь. Считайте ее представительницей людей, живущих на южной оконечности Притиании. Ее и Элайну. Обеих.

Старуха упредила ответ золотоволосой. Ее морщинистая рука снова потянулась к Мор.

– Покажите нам ваши чудеса. Докажите, что мы заблуждались по части вашего народа.

Риз едва заметно кивнул Мор. Во мне опять все восстало. Этого ни в коем случае нельзя делать. Им ничего нельзя показывать. Они не должны знать о таком сокровище, как Веларис, мой теперешний дом…

«Война требует жертв, – услышала я голос Риза, проникший в щелочку заслона, оставленную для него. – Если мы не отважимся показать им Веларис, мы рискуем потерять Притианию. И не только».

Мор подняла крышку черной шкатулки.

Серебристый шар сверкал, как звезда.

– Имя этого шара – Вератис, – начала она. Ее голос был молодым и одновременно древним. – Это дар моего далекого предка, первого в нашем роду. За всю историю Притиании мы считаные разы доставали шар, являя миру правду.

Мор взяла шар с бархатной подушечки. Он был не крупнее спелого яблока. Сейчас, когда шар лежал в ее ладонях, сложенных чашей, казалось, словно все тело Мор, вся ее сущность составляли с ним единое целое.

– Правда бывает смертельно опасна. Правда – это свобода. Правда способна разрушать, восстанавливать и связывать. Вератис содержит в себе правду о мире. Это вам говорит та самая Морригана, – произнесла она.

Я смотрела на преображенную Мор, на ее изменившиеся глаза, и меня пробирала дрожь.

– И ты, Вератис, знаешь: я говорю правду, – завершила она слова ритуала.

Мор опустила Вератис на ковер. Обе королевы подались вперед.

Теперь заговорил Риз.

– Вы желаете доказательств нашей добропорядочности, наших честных намерений? – спросил он. – В прошлый раз вы поставили нам такое условие. Мы его выполнили. Смотрите.

Вератис замерцал. Светящаяся паутина внутри его вспыхивала и гасла.

– Я покажу вам место в моих землях. Город, где все дышит миром, искусством и процветанием. Вы могли бы посетить этот город, однако я сомневаюсь, что вы и ваши сопровождающие отважатся пересечь стену. Так что смотрите на «шар правды». Надеюсь, показанное Вератисом убедит вас красноречивее любых слов.

Мор протянула руку. Из шара вылетело белесое облако, наполненное светом, и проплыло мимо нас.

Королевы вздрогнули. Их караульные сжали эфесы мечей. Облако ширилось, вбирая в себя правду о Веларисе, исходящую из шара. От Риза. От Мор. От изначальной правды мира, если таковая существовала.

Казалось, что в гостиной наступили серые сумерки, затем они сменились подрагивающей картиной.

Это был Веларис, наблюдаемый с большой высоты. Таким его видел Риз, поднимаясь в воздух и летая над городом. Маленькая точка на побережье. Риз начал снижаться, и чем ниже, тем яснее становились очертания города и реки, ярче делались краски.

Изображение менялось, подчиняясь резким или плавным поворотам Риза. Внизу тянулись причалы со множеством кораблей. Через мгновение он уже летел над красивыми улицами, рынками и театрами. Он миновал Радугу Велариса – под ярким весенним солнцем она была особенно красива. Шар показывал лица горожан: радостные и задумчивые, добрые и смеющиеся. Ни одного хмурого лица. Ему приветственно махали. И снова – панорама города. Места, по которым я не раз бродила. Гора с Домом ветра. Риз открывал смертным королевам великую тайну удивительного города. Моего города.

Все это показывалось с удивительной любовью. Я не представляла, как Вератис все это передает, но краски… Я кое-что понимала и в цветах, и в передаче света. Все это «шар правды» черпал не из своих недр, а из воспоминаний Риза. Наверное, сейчас между ними тоже была связующая нить.

Затем картина начала тускнеть и погасла. Шар быстро втянул в себя облако и замер.