Королевство гнева и тумана

— Амрены, — ответила Мор. — Однажды мы закатились сюда впятером. Ей вдруг захотелось научиться рисовать. Два дня она терзала краски и холст, потом это ей наскучило, и Амрена отправилась охотиться на здешнее зверье.

Я представила живописующую Амрену и усмехнулась. У меня на языке вертелся вопрос, и я набиралась смелости, чтобы его задать. Прошла к столу, превращенному мною в одну большую палитру, сделала вид, что смешиваю краски, и только тогда спросила:

— Есть вести от моих сестер?

Мор деловито осматривала содержимое кухонных шкафов.

— Пока нет, — обернувшись через плечо, ответила она.

Этот вопрос был прелюдией к главному:

— Как… он?

Расписывая дом, я старалась не думать о том, что бросила ослабевшего Риза и сбежала сюда.

— Поправляется. Медленнее, чем хотелось бы. Злился на меня за помощь тебе. Ничего, проглотил.

Я смешала золотисто-желтую краску, похожую на цвет волос Мор, с красной, которой рисовала иллирианские крылья. Получился яркий, живой оранжевый оттенок.

— Спасибо, что не рассказала ему, где я.

Мор лишь пожала плечами.

На кухонном столе из воздуха появился свежий хлеб, фрукты, банки с чем-то отчаянно вкусным. Только сейчас я вспомнила, что с утра ничего не ела.

— И все-таки тебе стоит с ним поговорить. Сначала пусть подергается, это ты правильно сделала, но… нужно выслушать и его.

Мор занялась приготовлениями к нашему ужину.

— У Риза на все свои причины, — продолжила она. — Мне от его наглой самонадеянности иногда хочется лезть на стенку, но интуиция его обычно не подводит. Само собой, и он делает ошибки, однако… Тебе обязательно нужно его выслушать.

Я пришла к такому же выводу, но пока молчала.

— Ты уже побывала при Дворе кошмаров? — спросила я, чтобы сменить тему.

— Побывала, — коротко ответила Мор.

— И как прошел твой визит?

Мор побледнела, что с ней бывало очень редко.

— Прекрасно. Думаю, ты догадываешься, что встреча с родителями всегда доставляет мне немало радости.

— Твой отец выздоравливает?

К оранжевой краске я добавила немного синей, напоминающей сифоны Азриеля, и мешала, пока не получился сочный коричневый цвет.

Мор невесело улыбнулась:

— Постепенно. Я могла бы продлить ему удовольствие и сломать еще несколько костей. Но увы! Мать не допускает меня в их жилище. Очень жаль.

Хищная часть моей личности была целиком на стороне Мор.

— И в самом деле жаль, — сказала я.

Я чуть разбавила коричневую краску белой и получила наконец нужный оттенок. Встав на табуретку, я начала рисовать глаза Мор.

— Скажи, а Риз часто заставляет тебя посещать Каменный город? Выдерживать пытку этими визитами?

— Едва став верховным правителем, Риз дал мне разрешение убить их всех, когда пожелаю. Я бываю там на заседаниях, а иногда просто так… чтобы не забывали. И потом, какими бы напряженными ни были отношения между дворами, я пытаюсь их поддерживать. Но если бы завтра я отправилась туда и убила родителей, Риз и глазом бы не моргнул. Это взволновало бы его ненадолго, но он остался бы доволен.

Я нарисовала один глаз и взялась за второй.

— Пусть все это было давно, я тебе очень сочувствую. Вытерпеть такое…

— Должна тебе сказать, меня и сейчас каждый визит туда вышибает из колеи.

— Кассиан ведь тоже не может им этого простить.

Еще один вопрос, будоражащий мое любопытство.

Мор пожала плечами:

— Думаю, Кассиан с наслаждением изрубил бы на кусочки весь тамошний двор, начиная с моих родителей. Возможно, когда-нибудь я сделаю ему такой подарок. На пару с Азриелем. Чудесный подарок на день солнцестояния.

Зная, что нам вряд ли скоро представится новая возможность поболтать наедине, я сказала с нарочитой небрежностью:

— Ты мне рассказывала про свою близость с Кассианом. А с Азриелем вы когда-нибудь…

— Нет. — Смех Мор показался мне чересчур резким. — После истории с Кассианом я дала себе слово не приближаться к друзьям Риза. Азриель не испытывает недостатка в любовницах. Так что не волнуйся за него. Он прячет их надежнее, чем я спрятала тебя, но они у него есть.

— Значит, если бы он когда-нибудь проявил к тебе интерес, ты бы…

— Дело не во мне, а в нем. Я могу раздеться перед ним, но он даже не шевельнется. Он будет говорить что угодно, потешаться над иллирианскими предрассудками и все такое. Понимаешь, Риз мог бы сделать его хоть принцем Велариса, Азриель все равно будет считать себя незаконнорожденной никчемностью, которая не годится ни для одной приличной женщины. Особенно для меня.

— А… тебя тянет к нему?

— Чего это тебя любопытство разобрало? — спросила Мор.

В ее голосе я уловила напряжение и настороженность.

— Я пытаюсь разобраться в отношениях внутреннего круга. Вам же приходится действовать сообща.

Мор фыркнула. Напряжение исчезло. Я старалась не показывать своего облегчения.

— Нас связывают пять веков запутанной истории. Если хочешь понять наши отношения, придется распутывать весь клубок. Желаю удачи.

Я не хотела распутывать чужие клубки. Со своим бы разобраться.

Рядом со ртутными глазами Амрены появились медово-карие глаза Мор.

— А теперь нарисуй глаза Азриеля. Рядом с моими. Глаза Кассиана нарисуешь справа от глаз Амрены.

Я ошеломленно посмотрела на нее.