Королевство грез

Ройс одерживал для него победы, и с каждым следующим его блестящим подвигом Генрих легче добивался уступок — без кровопролития — от врагов Англии и личных недругов. В результате Ройс получил в награду четырнадцать поместий и состояние, превратившее его в одного из богатейших людей Англии. Не менее важно и то, что Генрих разрешил Ройсу укрепить замок в Клейморе и содержать личное, одетое в собственную форму войско. Хотя тут присутствовало, помимо доверия, и другое соображение — Черный Волк оставался грозою для всех противников короля; один взгляд на стяги с оскалившейся волчьей пастью частенько гасил враждебные намерения, прежде чем они успевали вылиться в открытое сопротивление.

В придачу к доверию и наградам Генрих наделил Ройса также и привилегией высказывать свое мнение свободно, без оглядки на Греверли и прочих членов Звездной палаты. Именно это мучило сейчас Ройса — долгий отказ в аудиенции, в ходе которой он мог бы оправдаться, никак не вязался с отношениями, существовавшими между ним и Генрихом в прошлом. Что сулило самой аудиенции мало хорошего.

Заслышав скрежет вставляемого в дверной замок ключа, Ройс вскинул глаза, но надежда угасла при виде стража, принесшего поднос с едой.

— Баранина, милорд, — услужливым ответом предупредил страж невысказанный вопрос Ройса.

— Гнев Господень! — рявкнул он, взрываясь от нетерпения.

— Я сам не очень-то уважаю баранину, милорд, — согласился страж, хоть и знал, что взрыв Черного Волка с едою нисколько не связан. Поставив поднос, охранник почтительно вытянулся. Арестованный или нет. Черный Волк оставался человеком опасным, а самое главное — великим героем для всякого представителя сильного пола, мнившего себя настоящим мужчиной. — Желаете еще чего-нибудь, милорд?

— Новостей! — гаркнул Ройс с таким жестким и угрожающим выражением, что страж сперва на шаг отступил, а потом уж покорно кивнул. Волк всегда интересовался новостями — обычно по-дружески, доверительно расспрашивая, — и нынче стража весьма радовало знакомство с кое-какими слухами. Впрочем, Волку, похоже, доставили бы удовольствие совсем не слухи.

— Есть кое-что, милорд. Идут слухи, смахивающие на правду, да и толкуют те, кому знать положено. Ройс вдруг насторожился:

— Что за толки?

— Говорят, брат ваш был вызван к королю вчера вечером.

— Мой брат здесь, в Лондоне?

Стражник кивнул:

— Вчера прибыл. Потребовал повидать вас и по-настоящему пригрозил, что сложит с себя присягу, ежели не позволят.

Жуткое предчувствие беды охватило Ройса.

— Где он сейчас?

Страж махнул головой влево и вверх:

— Как я слыхал, этажом выше вас, через несколько комнат к западу. Под охраной.

Ройс расстроенно и тревожно выдохнул. Приезд сюда Стефана был крайним безрассудством. Когда Генрих сердится, лучше держаться от него подальше, покуда он не совладает со своим королевским темпераментом.

— Спасибо… — Ройс пытался припомнить имя стражника, — э-э-э…

— Ларраби, ми…

Оба подскочили на месте и оглянулись на распахнувшуюся дверь. В проеме, зловеще ухмыляясь, стоял Греверли.

— Государь наш прислал меня препроводить вас к нему. Испытывая облегчение, смешанное с беспокойством о Стефане, Ройс подошел к Греверли, отпихнул его плечом, бросив на ходу:

— Где король?

— В тронном зале.

Ройс, в прошлом не раз гостивший здесь, хорошо знал Тауэр. Предоставив Греверли поспешать следом и стараясь сдерживать шаг, он быстро прошагал длинным коридором к лестнице, которая соединяла два этажа и вела к анфиладе покоев.

Проходя через галерею с сопровождающим позади, Ройс заметил, что все оборачиваются и глазеют. Судя по ехидному выражению на многих физиономиях, факт его заключения и немилости Генриха был широко известен.

Ройс привык вызывать при дворе некоторый страх и подозрения, но нынче мог бы поклясться, что встреченные знакомые прячут насмешливые улыбки, и обнаружил, что предпочитает опасение и подозрительность осмеянию.

Греверли с удовольствием объяснил ему эти странные взгляды:

— История о побеге леди Дженнифер от знаменитого Черного Волка немало здесь всех позабавила.

Ройс стиснул челюсти и ускорил шаг, но и Греверли прибавил прыти, нагоняя его, и доверительным, громким, полным ехидства тоном добавил:

— Равно как и история о неудаче, постигшей нашего прославленного героя с шотландской девчонкой, которая, вместо того чтобы выскочить за него замуж, удрала с преподнесенными им бесценными жемчугами.

Ройс крутнулся на каблуках с определенным намерением двинуть кулаком в ухмыляющуюся рожу Греверли, но служитель в ливрее уже толкнул перед ним высокие двери в тронный зал. Сдерживая себя соображением, что будущему Стефана, равно как и его собственному, не пойдет на пользу убийство ценнейшего советника Генриха, Ройс отвернулся и вошел в двери, которые придерживал для него слуга.

Генрих сидел в дальнем конце зала, облаченный в официальный королевский наряд, и нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотникам трона.

— Оставьте нас! — приказал он Греверли и обратил холодный, чужой взгляд на Ройса.