Королевство Изгнанных (ЛП)

Она посмотрела на меня с самой грустной улыбкой на губах. Её радужки затуманились стеклянным блеском, и у меня перехватило горло. Ветви, растянувшиеся по её лицу, начали отступать, исчезая на шее.

Я не осмелился спросить почему, не тогда, когда она наконец-то решилась открыть завесу своего прошлого.

— И тогда ты ушла из Хайрата? Когда умерла твоя тётя?

Тила, обезьянка из поезда, забралась к Лине на колени. Лина погладила её по животу, пропуская мех между пальцами.

— Нет. Я влюбилась в мужчину из Совета.

— Ах.

— Да, — она коротко выдохнула. — Мне было восемнадцать, и он должен был стать ответом на мои молитвы. Добрый и умный, и, несомненно, самый сильный Заклинатель, которого я когда-либо встречала. Его твари могли существовать за пределами королевства неделями, даже месяцами, питаясь его энергетическими источниками, — её взгляд вернулся к пруду, глаза остановились на ряби воды, которую создавал Капро своим раздвоенным языком. — Какое-то время мы были счастливы. Точнее, шесть лет. Но однажды я нашла умирающее... существо, прикованное цепью в клетке под его домом. Тварь, которую никогда не удавалось приручить ни одному Заклинателю. Это уничтожило меня.

Придвинувшись ближе к ней, я положил руку на землю в нескольких сантиметрах от её ладони. Ещё больше чернил исчезло, растекаясь по её плечу.

— Что-то из Китского леса?

Она покачала головой.

— Нет. Боги, зачем я тебе это рассказываю?

— Лина, всё в порядке. Ты можешь мне рассказать.

Я пальцами коснулся её. Маленькая, иррациональная часть меня хотела заключить её руки в свои. Я хотел столько всего сделать, и в этом не было никакого здравого смыла. Она уставилась на место, где наши руки встретились, потом она выдохнула ещё раз.

— Это был человек, Нок. Мужчина, — её голос дрогнул.

Человек. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Разве не в этом обвинил Лину Заклинатель из таверны?

Она прочистила горло и продолжила:

— Я никогда не смогу пойти на это. Ты хоть представляешь, каково это будет? Контролировать другого человека?

Живот скрутило, и кровь в моём теле стала холодной. Да, я могу себе это представить. Я не умел этого делать, но был свидетелем. Ужас лишить кого-то свободы воли… Я мог понять, почему это было незаконно, особенно для расы людей, обладающих способностью очаровывать.

Подтянув колени к груди, она положила подбородок на руки.

— Когда я потребовала с него объяснений по этому поводу, он использовал тварь, чтобы убедить Совет, что это я укрываю человека, а не он. И поскольку он был членом Совета, а Заклинатели превыше всего ценят тварей, мои слова ничего не значили.

Слёзы текли по её щекам ручьями, превращаясь в реки. Я достаточно долго работал наёмным убийцей, чтобы знать, что клеймо за историей Лины не могло быть ничем иным, кроме правды.

— Корона Совета уехала на охоту на тварей, так что остальные вынесли приговор и определили мою судьбу. Они оставили меня в живых, но дали миру моё имя — Лина Эденфрил, изгнанный Заклинатель, непригодный для общества. Найти работу после этого было почти невозможно, поэтому я сделала единственное, что могла. Я продала своих тварей, чтобы выжить.

Я сидел неподвижно, ужаснувшись её словам. Быть преданной людьми, которых она любила, мужчиной, которому посвятила себя? Мои мысли вернулись к Круору, к верным товарищам, окружавшим меня и жившим под одной крышей. Я сделаю всё, чтобы сохранить это святилище, чтобы обеспечить их. Это всё, что у нас осталось. Но Лину оторвали от единственного общества, которое она когда-либо знала, изгнали как преступницу, чтобы мужчина, которого она любила, смог скрыть свои собственные преступления.

А теперь он платит мне за то, чтобы я убил её.

Я медленно протянул руку и большим пальцем смахнул слёзы Лины.

— Мне очень жаль, Лина.

Должно быть, это был один и тот же человек. Неудивительно, что он был так непреклонен насчёт награды. Всё дело было в его преступлении, его предыдущем поступке, который мог выйти наружу, если Лина когда-нибудь попытается заговорить. Но разместившая заказ женщина? Кто на самом деле стоял за наградой за голову Лины? Какое отношение она имеет ко всему этому?

Глаза Лины затрепетали и закрылись.

— Не стоит. Это было несколько лет назад, — она отстранилась от моего прикосновения. Её губы сложились в искреннюю улыбку, а затем она выпустила стрелу, к которой я не был готов. — Я давно научилась не доверять людям и обещаниям, только тварям. Поэтому, когда вы говорите мне, что вы опасны, вопрос не в том, чтобы поверить вам. Это просто универсальная истина.

Я понимающе кивнул.

— Но почему награду назначили именно сейчас? Почему бы не оставить тебя в изгнании?

Горькая улыбка тронула её губы.

— Я продаю тварей, даже если это мой единственный способ выжить. Сначала попытка очаровать человека, а теперь это? Второго шанса нет, когда речь заходит об обеспечении безопасности наших тварей.