Королевство крестоносцев (Два века правления европейских рыцарей на древних библейских землях. От взятия Иерусалима до падения Акры)

Как и во всех феодальных системах, рыцарь зависел от своего непосредственного сеньора. Но в Латинском королевстве по уже известным причинам это обычно был сам правитель города, столицы сеньории. Это способствовало более тесной связи между господином и его вассалом, но и вело к большей зависимости рыцаря, попадавшего под прямой надзор своего сеньора. Более того, существуя благодаря денежной ренте и не имея собственного домена, он резко отличался в этом от европейского дворянина, которого крупный историк Марк Блок[13] называл индивидом, обладающим «правом распоряжаться». Некоторые из простых рыцарей достойны упоминания. Известный Филипп Новарский (живший в середине XIII в.), придворный при дворе Ибелинов, стал влиятельным человеком в королевстве. Разносторонние способности этого рожденного в Италии рыцаря, его дар писателя, поэта, юриста сделали его фаворитом при королевском дворе.

Но очень немногим рыцарям удалось достичь такого положения. Большинство из них были просто воинами, которым платили за их ратный труд. Типичный феод обеспечивал рыцарю ежегодный доход в 450–500 золотых безантов. Это считалось достаточной суммой, столько можно было получить с одной деревни. Мы должны помнить о том, что в середине XIII в. ежедневные расходы рыцаря составляли один безант в день. Это позволяло поддерживать достаточно высокий уровень жизни, даже если у него была семья, что было обычным делом. Относительно небольшой доход франкского рыцаря ставил его в зависимое положение от сеньора. Подобная черта феодальных отношений сильно влияла на политическую систему страны. Появление сеньориальных династий и преобладание родовитых дворян в политической жизни страны следует рассматривать в рамках общего положения дворянства в королевстве. Гегемония сеньориальных династий мешала прямым контактам между короной и вассалами крупных сеньоров.

Тем не менее социальному положению рыцаря можно было позавидовать. Каков бы ни был его материальный достаток, рыцарь стоял выше всего остального франкского населения, не говоря уже о местных жителях. Земельная собственность, будь то в городах, будь то в сельской местности, называвшаяся «феодом», по закону могла принадлежать только рыцарям. Граждане коммун были лишены возможности иметь подобную собственность, которая обеспечивала ее владельцу особый общественный статус. Наказание за оскорбление, нанесение ран и убийство представителя знати (в этом случае не было никакой разницы между вельможей и простым рыцарем) было несравнимо с наказанием за преступление в отношении простолюдина. Свидетельства знатного человека в суде было достаточно для осуждения обвиняемого. Ни один простой человек не мог решить свою судьбу в поединке. Никакой рыцарь не мог быть посажен в тюрьму за долги, хотя его фьеф могли продать в уплату за них. Классовый подход нашел отражение в своеобразном законодательстве, таком как «Ассиза Бильбейса» 1168 г. Соответственно ее положениям, рыцарь не был обязан спешиваться, даже участвуя в приступе осажденного города. Конь, символ статуса рыцаря, значил больше, чем военная целесообразность.

Несмотря на подобные социальные барьеры, браки с представителями низших классов не были редкостью. Рыцари имели собственность в городах, но она не только была частью их фьефов. Собственность имела специфическое городское происхождение, рыцарь владел городской землей на правах аренды. Такой недвижимостью мог владеть простой горожанин, и можно предположить, что она перешла во владение рыцаря в качестве приданого невесты, хотя ее он мог получить и в качестве дара от правителя города. Но на основании этого нельзя делать вывод, что для королевства была характерна повышенная социальная мобильность. Начиная с середины XII в. нам не известен ни один рыцарь, который сумел войти в круг высшей знати. В XIII в. добиться этого стало еще сложнее даже через заключение выгодного брака, поскольку права родственниц магнатов и размер приданого оговаривались особыми условиями брачного контракта. По крайней мере, известен один случай, когда горожанин Триполи стал феодалом Бутроном, взяв в жены его наследницу и заплатив ее опекуну графу Триполи золотом, вес которого равнялся весу женщины. Чаще рыцари роднились с семействами зажиточных горожан, чему способствовало их совместное проживание в городах.

Экзогамные браки, с другой стороны, были обычны среди знати в XII в., когда родственные браки вследствие ограниченного числа аристократических фамилий были канонически запрещены. Большое количество поданных требований о разводе объяснялось тем, что внезапно «обнаруживались» родственные связи между состоявшими в браке супругами. Как уже говорилось ранее, аристократы часто женились на представительницах знатных фамилий Армении и Византии и европейской знати, осевшей в Леванте, на Кипре и в Греции, хотя также присутствовали матримониальные связи с дворянством Франции и других стран.